Вилен Меликджанян
Я рылся в старых, уже пожелтевших от времени бумагах, и наткнулся на чудом сохранившийся документ. Он вернул меня в те далекие, но незабываемые годы…
Был блаженный период в моей жизни, когда я, рядовой цирковой акробат, по воле судьбы, встретился и подружился с будущим родоначальником современного клоунского искусства – с легендарным Леонидом Енгибаровым. Всего лишь на четыре года старше меня, он уже был ярким и заметным явлением на цирковых аренах.
Сначала я, помимо своей основной работы в труппе акробатов, добровольно, с великим удовольствием и без всякой оплаты, ассистировал, помогал ему и на манеже и за кулисами. Иногда, на репетициях, забавы ради, я довольно успешно пародировал его трюковые репризы, и мы оба хохотали. А однажды он предложил мне попробовать себя в жанре клоунады и даже стал уверять, что у меня это может получиться.
Тем временем Леонид решил создать свою собственную клоунскую группу и добился моего перевода из труппы акробатов-прыгунов в его, тогда еще небольшой коллектив. Вдохновленный поддержкой и одобрением мастера, я старался придумывать забавные скетчи и продолжал упорно репетировать. Леня великодушно давал мне возможность попробовать мои, еще не совсем отесанные репризы, на зрителях. Впервые вдруг я начал наслаждаться вкусом моего очень скромного, но собственного, одурманивающего голову зрительского успеха. Постепенно, и как-то незаметно для самого себя, ко мне подкралось непреодолимое желание выступать самостоятельно, независимо. И мне было мучительно стыдно сознаться в этом. Мне казалось, что в этом есть своего рода предательство. Даже от одной такой мысли меня лихорадило. Я перестал спать ночами.
Заметив перемену во мне, Леня пытался понять, почему я вдруг стал таким нелюдимым. И однажды я, наконец, набравшись храбрости, признался во всем. И протянул ему, заранее мною подготовленное заявление об уходе из его группы и переходе в Армянский цирковой коллектив, откуда он сам недавно ушел. Там была вакансия. И меня приглашали… Сначала Леня принял это как за дурацкую шутку. Но убедившись, что я совсем всерьез, заметно расстроился. Он попытался объяснить мне, наивному фантазеру, что это с моей стороны крайне необдуманный и рискованный шаг, что у меня пока нет достаточного репертуара и опыта; что я могу с треском провалиться и что тогда меня заживо сожрут недоброжелатели. А я, как баран, уперся рогами и настаивал на своем. Раздосадованно махнув рукой, Леня взял заявление и дал мне три дня на размышление. Эти три дня мы работали, не разговаривая друг с другом. На четвертый день Леонид подошел ко мне и холодно спросил о моем решении. Я был непоколебим. Неожиданно, он вдруг обнял меня, по-дружески похлопал по спине и сочувственно сказал примерно следующее: «Старик, если тебе придется трудно, не стесняйся, я разрешаю тебе делать любую мою репризу, пока ты встанешь на свои собственные ноги. Знай, я уважаю твое стремление! Вот, – он протянул мне уже подписанное заявление, – отправляй в Москву и доброго тебе пути!» Я был тронут и ошарашен одновременно…
Скоро последовал вышеупомянутый приказ из Москвы. Я уехал. Мне действительно было трудно начинать самостоятельную работу в новом качестве на новом, оказавшем не очень уж дружелюбном, месте. Порой, когда не мог придумать что-нибудь достойное для моего скудного репертуара, я впадал в глубокое отчаяние. Но мне удалось перебороть заманчивый соблазн: я не стал повторять ни одну репризу из репертуара моего щедрого наставника. Я с упорством продолжал создавать свои, хотя и не всегда совершенные, но собственные номера. Последовали мучительные провалы и, наконец, разительные успехи. Я научился плавать в цирковом море без спасательного круга.
И вот, счастливая судьба однажды свела нас снова вместе. В Москве в армянском консульстве в один и тот же день Леониду вручили удостоверение народного артиста, а мне, его благодарному ученику, – заслуженного. Ночью мы весело, как в былые времена, отметили это памятное для нас событие в нашем любимом театральном ресторане. Потом попрощались и разъехались по разным городам. Тогда мне в голову не могла прийти такая дикая мысль, что это была наша последняя встреча. Через всего лишь семь коротких месяцев, после того примечательного для нас дня, в зените славы и в расцвете сил Леонид Георгиевич Енгибаров скоропостижно скончался… Ему было всего лишь 37 лет!
А мне нынче уже перевалило за 76… И меня по ночам все чаще и чаще терзают изнуряющие сомнения: а правильно ли поступил тогда, когда я, неблагодарный подмастерье, добровольно ушел от моего лучшего друга и наставника? И кто знает, если бы я тогда остался, может быть мне удалось уберечь его от безвременной смерти? И не лучше ли быть первой скрипкой у выдающего маэстро, нежели рядовым дирижером собственного оркестрика?
[divider]
Вилен Меликджанян,
заслуженный артист Армении, руководитель майамской студии видеофильмов Vilalan Productions, 305-987-0661.
На снимках: партнеры и друзья клоуны Леонид Енгибаров и Вилен Меликджанян.