Рубрику ведет
профессор К. Рамсеев-Убыхов
Спонсор рубрики – единственный во Флориде русскоязычный Центр по лечению алкоголизма и наркомании Into Action Treatment / В Действии 786-942-0502.
Миллион, миллион, миллион алых рож…
Забавной цифрой поделось с нами недавно Daily Business Review (DBR). По их данным в районе Майами проживает нынче около 400 тысяч русскоговорящих жителей. Четырех сот тысяч, Карл!
Цифра эта невероятная, если учесть, что по данным Википедии в округе Майами-Дейд 2,693,117 жителей. Выходит, что (почти по Высоцкому) в Майами «на четверть бывший наш народ». Ну, хорошо, не на четверть, а на 1/6. Тоже, согласитесь, немало. Реально? Нет, конечно.
Скорее всего, счетоводы из DBR в понятие «район Майами» включили Miami metropolitan area. А это кроме Майами и входящих в него 34 небольших городов, включает Форт Лодердейл и Вест Палм Бич, т.е. три округа: Майами-Дейд, Бровард и Палм Бич. И в этом случае цифра жителей увеличивается почти втрое – 6,012,331. И, соответственно, процент русскоязычного населения снизится.
Но, если совсем откровенно, кто может сказать, каким образом вычленить русскоязычную публику из англо, испано или франкоязычного населения? Помнится, бровардская газета The Sun Sentinel в репортаже, посвященном жизни русской общины в Южной Флориде, назвала цифру в 250 тысяч. Было это 14 лет назад. И тогда наши американские коллеги не смогли внятно объяснить, откуда взялась эта цифра. А уж поверить, что за 14 лет община выросла на 150 тысяч человек, вообще не реально.
Сложность подсчета русской эмиграции в Майами заключается еще и в том, что наша община резко отличается от бостонской, чикагской или филадельфийской. У нас свои законы и свои антизаконники. Многие просто не любят светиться. Здесь и бывшие члены правительств разных стран СНГ с детьми, женами, любовницами, водителями, телохранителями, кухарками, нянями, гувернантками, парикмахерами, массажистами… И те, кого нынче принято называть олигархами. И звезды российского шоу-бизнеса. И просто бандиты, урвавшие свой зoлотой батон от несметных сокровищ России-матушки. Это, так называемая, «тихая эмиграция», люди обладающие не просто большими, а очень большими деньгами. И если, скажем, скромную белорусскую бабушку американские иммиграционные власти запросто могут не впустить в страну, то происхождение денег деловара из Воркуты или с берегов Оби никого не интересует: скинул пару миллионов на скромную квартиру на Южном пляже, прикупил по случаю бензоколонку или химчистку и – вот тебе, пожалуйста, – въездная виза. Кроме того, по количеству нелегальных эмигрантов мы идем вплотную за мировой столицей иммиграции городом-героем Нью-Йорком. У нас легко спрятаться нелегалу, а погода позволяет круглый год считать раем любой шалаш.
Нам не дано предугадать, какой будет цифра «русских» в Майами через 5-6 лет. Может, 600 тысяч, а может, и миллион. И дело даже не в том, какая экономическая ситуация ожидает Россию и сколько еще виолончелей с миллиардами долларов переправятся в братскую Панаму, если гигантские цифры называют, значит, это кому-нибудь нужно. В конце-концов, не случайно ведь исполнительница старинного шлягера про миллион алых роз тоже жила в наших краях. Ну так пусть будет миллион. Просто, для ровного счета.
Фото Александра Росина.
Играем в театр!
Репортаж с премьеры майамского театра миниатюр «Курортный бульвар».
Люди, всерьез относящиеся к себе и к своей жизни, – заведомые лузеры. Это – аксиома. Перед нами сотни, да что там, – тысячи примеров.
И дело вовсе не в том, какой пост они занимают. Дело не в этом. А в том, что они никогда не смогут быть счастливыми.
А(если кто-то еще не знает) главная цель человека – быть счастливым и по возможности делать счастливыми окружающих. Ну, хотя бы близких.
Вот почему мы не собираемся здесь всерьез разбирать слабости и просчеты первой постановки театра миниатюр «Курортный бульвар». Они есть. Но проколы не заслоняют главного: удовольствие видеть красивых людей, увлеченных игрой.
Тем, кто забыл, напомним: главный девиз редакции нашего журнала: «Плавать по морю необходимо, жить не так уж необходимо!» Не знаю, руководствовалась ли Ирина Павлова этими словами, когда приступала к созданию театра, но и она, и ее товарищи по сцене играют себе в удовольствие. А раз себе, значит, и нам, зрителям!
Не знаю, как вам, а нам, сотрудникам редакции, особенно приятно, что практически все актеры молодого театра люди многажды одаренные: среди них поэты, певцы, писатели – в том числе авторы «Флориды» – в общем, яркие дарования. А это значит, что у театра со временем будет хороший и разный, но главное – СВОЙ репертуар.
В первом спектакле театра миниатюр в Chabad Russian Center принимали участие актеры Ольга Жук, Аэлита и Джек Нейхаузены, Ирина Павлова, Елена и Михаил Эстисы, а так же Сергей Берченко, Аркадий Левитин и Яна Тубеншлак.
Как сказал мудрый Уинстон Черчиль: «Успех – не окончателен, неудачи – не фатальны: значение имеет лишь мужество продолжать».
С началом, «Курортный бульвар»! Удачи тебе!
Фото нашего внештатного корреспондента Изабелы Левиной.
Финита ля комедия
Из серии «Флоридцы о себе». Вилен Меликджанян
После длительных гастролей в Иране меня послали в уютненький город Кисловодск. Шел 1969 год. Я был молод и, как все молодые, полон честолюбивых планов и мечтаний. Вот в таком меланхоличном состоянии я пришел задолго до представления в цирк-шапито. Было еще рано и вокруг – тихо и спокойно. Стоя у открытой двери моего вагончика, я заправлял холостым патроном стартового пистолета хитроумный механизм клоунской метелки, как вдруг почувствовал, что кто-то наблюдает за мной. Я глянул вниз и увидел у лесенки худощавого, смуглого молодого человека примерно моего возраста. Через толстые линзы своих очков он смотрел на меня изучающе.
– Я – Виктор Титов, режиссер с киностудии Мосфильм, – представился он.
– А я – Вилен Меликджанян, внебрачный сын иранского шаха, – ехидно ответил я, подумав, что это, конечно, очередной розыгрыш цирковых проказников.
– Да нет, – засмеялся он, – я на самом деле режиссер из Москвы. И приехал по вашу душу. Вас мне порекомендовали в художественном отделе Союзгосцирка. Можно мне войти в вагончик? И, если не против, давайте перейдем на ты?
Так состоялось мое неожиданное знакомство с этим талантливым, самобытным, увы, несправедливо недооцененным кинорежиссером. Вечером, когда Титов смотрел представление, к моему везению, публика была на редкость восприимчива, смешлива и щедра на аплодисменты. Московский гость остался мною доволен. Мне просто повезло: без каких-либо проб я был утвержден на роль Труффальдино в предстоящем советско-болгарском фильме на основе комической оперы Сергея Прокофьева и по известной сказке Карло Гоцци «Любовь к трем апельсинам».
Скоро меня в срочном порядке отправили в Москву. На Мосфильме я узнал, что все утвержденные на роли актеры – Сергей Мартинсон, Тамара Носова, Борис Амарантов, Илья Рутберг, Светлана Орлова… – и вся съемочная группа, уже находились в Болгарии.
По разным, не известным мне причинам, не были утверждены претенденты на роль Труффальдино. Время поджимало и режиссер решил поискать героя среди цирковых клоунов. Таким образом я, по воле счастливой случайности, оказался в Болгарии. Должен сказать, что мне повезло дважды: на съемках познакомился с группой исключительно одаренных артистов.
Они были разными и каждый по-своему примечательным. Но расскажу только о троих, чрезвычайно талантливых, которые произвели неувядаемое впечатление на меня. В первую очередь о Викторе Титове, режиссере, который еще в те годы, осмелился экспериментировать, искать новаторские формы современного киноязыка.
На снимке: Илья Рутберг и Светлана Орлова.
Моей любимой сценой в постановке Титова была встреча с зловредной кухаркой, которая охраняла чудотворные три апельсина. Задача шута, которого я играл, была отвлечь ее от апельсинов с помощью волшебного бантика, к которому кухарка была особенно пристрастна. По задумке режиссера спальня кухарки была оформлена в виде шикарного будуара с огромной кроватью-батутом посередине. На стенах спальни были развешаны фотографии голливудских кинозвезд, которых, можно было полагать, она, в свое время, сумела соблазнить. На каждый портрет были приколоты бантики, как доказательство ее любовных побед. Я – Труффальдино и принц – Амарантов, тайком проникали в спальню кухарки, роль которой блестяще играла незабвенная Тамара Носова. Охранница апельсинов, в шикарном розовом пеньюаре с внушительным декольте, с сигаретой на длиннющем мундштуке, почивала на кровати-батуте. Мы с принцем незаметно прятались под ее кроватью, но она нюхом обнаруживала и, схватив меня за шиворот, бросала на свою постель. Титов дал нам полную свободу импровизации. Там было все: и неуклюжая погоня за мной по пружинистой поверхности кровати, и уморительное противоборство, которое неожиданно сменялось банальным флиртом. Сцена кончалась тем, что Труффальдино, опомнившись, доставал волшебный бантик, от вида которого кухарка завороженно млела. Он, обольщая ее, нежно заталкивал бантик между ее пышных грудей, и кухарка от наслаждения томно закрывала глаза. Я жестом давал принцу знак и он, выйдя из под кровати, стремился к заветным апельсинам. Вдруг кухарка, очнувшись, с вожделением бросалась на Труффальдино, накрывая своим внушительным телом тщедушное тельце шута. Съемочная группа истерически хохотала.
Хореографом нашего фильма был очень известный и настолько же скромный и немногословный кубинский балетмейстер Альберто Алонсо. Он был нам уже известен по нашумевшей постановке «Кармен-сюиты» для Майи Плисецкой в Большом театре. Незабываема и его изящная хореография сцены «Вакханалия» для нашего фильма. Луч прожектора вырывал из темноты группу полуобнаженных танцоров и танцовщиц, неподвижно лежащих друг на друге, точно большой, запутанный змеиный клубок. Под чарующей музыкой Сергея Прокофьева, клубок из человеческих тел начинал лениво шевелиться, приходить в движение, как будто просыпаться от летаргического сна. Все быстрее и быстрее стали извиваться руки и молодые гибкие тела. После продолжительных усилий, наконец, им удалось распутаться, чтобы, сопротивляясь, как будто нехотя, в обратном порядке снова запутаться и превратиться в первоначальный змеиный клубок…
Зрелище было ошеломляющее. У меня по телу бегали мурашки. Мы аплодировали стоя.
Съемки в Софии закончились. Болгарские деятели кино остались довольны снятым материалом. На прощальном банкете было сказано много хвалебных слов. Они, достойно оценив работу молодого режиссера Виктора Титова, предсказали ему большое будущее. Даже на мою долю достались лестные слова. Меня почему-то назвали армянским Тосиро Мифунэ, что, согласитесь, большая честь для любого актера, тем более такого начинающего, как я. Мы, довольные и счастливые, вернулись в Москву, уверенные в успехе фильма.
Вскоре я уехал на гастроли. А на Мосфильме начались монтажные работы над картиной. Наступила зима. Я периодически тащился по холоду и снегу до переговорного пункта, звонил режиссеру монтажа, интересовался, как продвигается дело. Она говорила, что складывается хороший, необычный фильм и все довольны. Я с нетерпением ждал выпуска картины. Надежды были самые радужные. Однажды мои неоднократные звонки в монтажную остались без ответа. Я, набравшись смелости, ночью позвонил ей домой. Она нехотя ответила, что, к сожалению, фильм «закрыли», и что авторский вариант фильма не устроил худсовет Госкино, был охарактеризован как «формалистичный, буржуазный, развратный» и… уничтожен. В результате, Виктор Титов угодил в кардиологическое отделение московской больницы с сердечным приступом. А я… а я просто-напросто напился. Финита ля комедия!
ЭПИЛОГ. По требованию Госкино Титова все-таки заставили переснять фильм по принятым шаблонам социалистического реализма. Иначе у него не было бы никакого шанса в будущем снять другой какой-либо фильм. Вместо одной серии затянули до двух, добавили новые, вымышленные персонажи. Недавно я попытался посмотреть его на интернете, но перестал на пятнадцатой минуте. Мне он показался тягомотиной, надуманным и не смешным (может быть, я не объективен). Заменили меня и Тамару Носову. Мы оказались самыми «крамольными» и непозволительно «эротичными». В дальнейшем Виктору Титову все-таки разрешили работать, и он снял ряд неплохих фильмов в разных жанрах, причем, с участием многих звезд советского экрана (самым популярным у зрителей был «Здравствуйте, я ваша тетя»). Позже большинство его фильмов снова попали в «черную дыру». В 1998 году он тяжело заболел и умер в 67 лет. Тамара Носова, к счастью, прожила до восьмидесяти, но… «последние годы народная артистка России питалась в столовой для бездомных и малоимущих. Получала пенсию, которой не хватало даже на квартплату. Умерла в нищете» ( Wikipedia). Альберто Алонсо тоже не взяли в новую работу. Его новаторская хореография с полураздетыми актерами глубоко оскорбила целомудренные чувства членов художественного совета. Они решили обойтись без него. Зато Альберто повезло перебраться в Америку и прожить 90 лет. Он умер в Гейнсвилле, у нас во Флориде.
Не буду кокетничать, хоть в роли Труффальдино меня так никто и не увидел, считаю, что мне тоже повезло. Потому что я пока еще жив и по-прежнему с удовольствием пью вино. И с великим уважением и с большой любовью вспоминаю этих, ушедших от нас, замечательных людей.
Вилен Меликджанян, заслуженный артист Армении, руководитель майамской студии видеофильмов Vilalan Productions, 305-987-0661.
Урок русского
Многие мои знакомые, чьи внуки тоже родились в Америке, удивляются, что наши, и старший, 22-х летний, и младшая, 6-ти летняя, свободно, и даже без акцента говорят по-русски.
Но вчера я понял, что с Катей надо еще работать и работать.
Гуляли мы с ней вечером по бродвоку на пляже в Голливуде. Пятница, вечер, народу тьма – и в шалманах, что выстроились напротив океана, и на дорожке. Русская речь то там, то здесь постоянно слышна и никого не удивляет. Но тут вдруг Катя остановила свой самокат и дернула меня за руку:
– О чем они говорят?
Я оглянулся.За нами шла пара: он – худой и узкоплечий, про таких у нас в детском саду говорили «Соплей перешибешь», а она крупная, широкобедрая и грудастая. По выговору волжане. Надо понимать они во Флориду приехали недавно, говорили громко, уверенные, что их не понимают.
– Видала, б…, как пацанка на самокате катается? Надо нашему Кольке такой купить, – сказал он.
– У Кольки какого только г… нет, он уже ох…от этих цацак, – сказала она.
– Смотри, б…, чтобы ты не ох… от своих б… тряпок! – сказал он.
– А ты мне еще поп…, е.. т.. м…! Вечно, б… пиво вольешь в своё х…, а потом несешь всякую х….!
Я увел Катю в сторону, поскольку курс «Русская ненормативная лексика» каждый обычно проходит самостоятельно.
На снимке: по бродвоку в флоридском Голливуде нужно гулять не спеша. Слева – ведущий актер майамского театра миниатюр «Курортный бульвар, автор «Флориды» Джек Нейхаузен на прогулке с коллегой по перу профессором К.Рамсеевым-Убыховым.
Фото певицы Аэлиты Нейхаузен.
Не бойтесь акул, бойтесь паникеров!
Не так давно одной из главных новостей в своей программе Yahoo определил вот эту:
«На пляже в флоридском городе Голливуд купальщики увидели плавник акулы. Народ в панике.»
Мой опыт встреч с подобными зверями показывает, что возле берега хоть не часто, но они случаются. Даже фильм советский научпоповский, помнится, был, назывался «Случайные встречи».
Но, как говорил мудрый Карлсон: «Без паники! Только без паники!» Это – песчаные акулы. Большие, красивые и на вид довольно грозные, но совершенно безвредные. Почти безвредные. В конце концов, никто ведь не знает, что у них в голове. Помнится, мой замечательно глупый прожора коккер-спаниель Родион тоже однажды во время попытки постричь его, цапнул меня за руку.
Так что проплыла Обыкновенная песчаная акула (Odontaspididae) мимо, идите, купайтесь дальше.
А боитесь, оставайтесь на бережке. Как говорил Жванецкий: «Не можешь любить, сиди, дружи».
А.Р.
От Аризоны – Арья-зоны до Флориды – штата гениев
Давний мой знакомец замечательный клоун Антон Пилосян, прислал для ознакомления текст некоей Ирины Цезарь, которая именует себя Доктором Философских Наук(да, вот так, все – с заглавной буквы). Из этого философского трактата я узнал, что славный штат Аризона, никакая вовсе не Аризона, а Арья Зона. То-есть зона, в которой жили и процветали русские арийцы.
«Мы ушли оттуда в 13 веке, – пишет Доктор И.Цезарь. – Свастичные узоры рубах-косовороток и глиняных горшков, самарские юбки и блузы расшитые русскими цветами, которые не растут в пустыне, избы из бревен, хотя в пустыне практически нет деревьев, плетёные лапти, и русские названия наших селений, например, «Палатки». У нас была письменность, и мы рыли каналы. Мы ушли, так как монголоиды были людоедами. С нами из Аризоны – Арья Зоны — ушла и культура. Хотя мы наших монголоидов научили одеваться в нормальную человеческую одежду, а не в звериные шкуры, как одевались остальные «индейцы», и строить не шалаши из звериных шкур «вигвамы», а нормальные дома-срубы, с печами.
Англо-саксы скрывают, что «Великие Предки» монголоидов Аризоны и Калифорнии были, на самом деле, русскими людьми. Понятно почему. Они же (Сионо-Хазары и их лизоблюды Англо-саксы) хотят теперь и Сибирь так же отдать монголоидам, как и КазаХстан (Стан Наших русских казаков). И это называется ГЕНОЦИД»(пунтуация автора –Ред.).
В общем, с Аризоной (о, простите, с Арья-Зоной!) теперь все понятно. Но, как пел Высоцкий: «А что же мы? И мы не хуже многих!» Чем мы можем похвастаться перед зарвавшимися соседями с их великой культурой с «домами-срубами и печами»?
Пора бы и нам застолбить какие-то права на свой штат, пока не добрался новоявленный Философ на наши легкомысленные головы.
Ну вот не доказать ли человечеству, что именно наш штат взрастил всех гениев, какие только рождались на земле? Запросто, тем более, что, как говорится, далеко за примерами ходить не надо, они – на соседних улицах. Вот вам, пожалуйста, фотодокуметы, на которых совсем даже невооруженным глазом вы обнаружите химчистку ПИКАССО
кафе МОЦАРТ
автомастерскую РЕМБРАНТА
Что ж, лиха беда начало. Присылайте свои фотонаходки в редакцию, ведь где-то совсем рядом есть мастерская по ремонту замков Шуберта, страховая компания Киплинга, кафе-булочная братьев Эйнштейн и даже агентство по продаже недвижимости Маркса!
Фото Александра Росина.