Выпуск 266.
Разве можно по-настоящему оценить красоту мира,
если сомневаешься, имеет ли он право на существование?
Кадзуо Исигуро «Художник зыбкого мира».
Утро. Святая Троица, осиянная крылами.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда.
Николай Гумилев.
Фото Александра Росина/AlexanderRossin, журнал «Флорида-RUS».
Ингмар Бергман: «Буря под контролем»
Во мне отсутствует спонтанность, импульсивность, соучастие в игре, хотя внешне все выглядит наоборот. Если бы я на секунду снял маску и высказал то, что на самом деле думаю и чувствую, мои товарищи накинулись бы на меня, разорвали на части и выбросили в окно.
Но маска не искажает моей сути. Интуиция работает быстро и четко, я все замечаю, маска – лишь фильтр, не пропускающий ничего личного, не относящегося к делу. Буря – под контролем.
Довольно долгое время я жил с немолодой, поразительно талантливой актрисой. Она издевалась над моей теорией чистоты, утверждая, будто театр – это дерьмо, похоть, необузданность и вообще ад. Она говорила: «Единственный твой недостаток, Ингмар Бергман, – страсть ко всему здоровому. Ты должен избавиться от нее, ибо она лжива и подозрительна, она ставит тебе пределы, за которые ты не осмеливаешься переступить, тебе следовало бы, как доктору Фаустусу Томаса Манна, подыскать себе шлюху-сифилитичку».
Возможно, она была права, а может, это были просто романтические бредни в духе времени поп-искусства и наркотиков. Не знаю. Знаю только, что эта красивая гениальная актриса потеряла память и зубы и умерла пятидесяти лет от роду в сумасшедшем доме. Сполна получила за свое распутство.
Между прочим, художники, имеющие пристрастие к теоретизированию, весьма опасны. Их идеи внезапно становятся модными, что нередко приводит к катастрофическим последствиям. Игорь Стравинский обожал теоретические формулировки. Он много писал об интерпретации. Внутри у него бушевал вулкан, и потому он призывал к сдержанности. Посредственности, читая его рассуждения, согласно кивали головами. Те, у кого и намека на вулкан не было, взмахивали дирижерскими палочками, свято соблюдая сдержанность, а Стравинский, который никогда не жил так, как учил, дирижировал своего «Аполлона Мусагета», словно это был Чайковский. Мы же, знакомые с его теориями, слушали и поражались.
Месье, вы уже бывали во Франции?
Некий адмирал флота Соединённых Штатов присутствовал на военно-морской конференции, в которой, помимо адмиралов из флота США, принимали участие также адмиралы из флотов Британии, Канады, Австралии и Франции. Во время устроенного для участников конференции приёма, перемещаясь по залу, он оказался в большой группе офицеров, в которой можно было найти людей из почти всех этих стран. Попивая свои коктейли, все они участвовали в непринуждённой беседе, которая велась на английском. И вдруг французский адмирал с обидой посетовал, что в то время, как европейцы изучают многие языки, американцы учатся только английскому, и с вызовом спросил:
– Почему мы должны на всех подобных конференциях говорить на английском, а не на французском?
Американский адмирал среагировал мгновенно:
– Может быть потому, что англичане, канадцы, австралийцы и американцы позаботились о том, чтобы вам не пришлось говорить на немецком.
—————-
Роберт Уайтинг, пожилой джентльмен в возрасте 93 лет, прибыл в Париж на самолёте.
Проходя паспортный контроль, он замешкался, довольно долго разыскивая в своей дорожной сумке паспорт. Французский таможенник, не скрывая сарказма, спросил его:
– Месье, вы уже бывали во Франции?
Мистер Уайтинг ответил, что да, он бывал во Франции.
– Тогда вам должно быть известно, что надо готовить паспорт заранее.
Американец сказал в ответ:
– Последний раз, когда я был здесь, мне не надо было предъявлять паспорт.
– Но это невозможно. Американцы всегда должны предъявлять паспорт, когда они прибывают во Францию.
Пожилой американец пристально посмотрел на француза, а потом спокойно объяснил:
– Когда в 1944 году я прибыл на пляж Омаха (участок нормандского побережья Франции, один из основных участков высадки войск союзников – Прим. перев.) в день <<Д>>, чтобы поучаствовать в освобождении вашей страны, мне не удалось найти ни одного француза, чтобы предъявить ему паспорт.
Банан упал и лапу набок
Вот такой он – цветок банана и ма-аленькие бананчики.
Но самое интересное то, что банан вырос из корня молодого манго.
А ещё интересно, что ни манго, ни банан я не сажал, они сами посадились и сами выросли. Когда вам будут рассказывать, что в тропических странах кто-то голодает, покажите им этот снимок. Голодает тот, кому лень слезть с гамака и сорвать плод с дерева.
Фото Александра Росина/Alexander Rossin, журнал «Флорида-RUS».
Осенний лес заволосател…
Осенний лес заволосател.
В нем тень, и сон, и тишина.
Ни белка, ни сова, ни дятел.
Его не будят ото сна.
Борис Пастернак
Фото Александра Росина/Alexander Rossin, журнал «Флорида-RUS».