Николай Заболоцкий (1903 – 1958)
Николая Заболоцкого я знаю с детства. С детства он – один из моих любимых поэтов. Рядом с Багрицким, Киплингом, Лермонтовым, Стивенсоном, переводами Маршака…
Ну, а как не полюбить этот чудный, простой и сложный мир Заболоцкого?
«Целый день стирает прачка, муж пошел за водкой. На крыльце сидит собачка с маленькой бородкой. Целый день она таращит умные глазенки, если дома кто заплачет – заскулит в сторонке».
«В Гурзуфе всю ночь голосят петухи. Здесь улица – род коридора. Здесь спит парикмахер, любитель ухи, который стрижет Черномора».
«Где-то в поле возле Магадана, /Посреди опасностей и бед, / В испареньях мёрзлого тумана / Шли они за розвальнями вслед. / От солдат, от их лужёных глоток, / От бандитов шайки воровской / Здесь спасали только околодок / Да наряды в город за мукой. / Вот они и шли в своих бушлатах – / Два несчастных русских старика, / Вспоминая о родимых хатах / И томясь о них издалека».
И, конечно, рекомендация Паустовского, который всегда был для меня непререкаемым авторитетом. В письме Каверину Константина Георгиевича пишет из Тарус: «Здесь летом жил Заболоцкий, чудесный, удивительный человек. На днях приходил, читал свои новые стихи – очень горькие, совершенно пушкинские по блеску, силе поэтического напряжения и глубине».
Можно сказать, Николаю Алексеевичу в жизни «повезло»: в дальневосточных лагерях ГУЛАГа он провел «всего лишь» 6 лет, а его друзья-обэриуты, поэты Даниил Хармс, Николай Олейников и Александр Введенский – все погибли в тюрьмах.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Текст и фото Александра Росина/Alexander Rossin.