Александр Росин
главный редактор
Если ты не мнительный и уверен, что проживешь… если не вечно, то, по крайней мере, лет пятьсот, об устройстве своего организма узнаёшь по мере появления в нем проблем.
Я проснулся от неприятного ощущения. Не открывая глаз, громко сказал:
– Чуваки, а что может болеть в правом боку?
Чуваки проснулись, недовольно засопели, но не ответили.
Я встал, взял полотенце и пошел в умывалку. На подоконнике курил Шувагин.
– Ты чего так рано вскочил? – спросил я.
– Да я ещё и не ложился.
– А… Слышь, Виталич, что может в правом боку болеть?
– В правом? – уточнил Шувагин и протянул мне мятую пачку «Примы». – Садись.
Я сел на подоконник и закурил.
– У нашего командира роты, когда я служил, болел бок… Да, точно, правый. Он говорил, что печень. У тебя что ли?
– Ну. Сегодня вдруг почувствовал что-то тянет, зараза. Неужели печень?
– Плюнь и разотри, – успокоил Шувагин. – У тебя двадцать копеек есть? Пойдем в кафетерий, алжирского возьмём, а то чего-то меня мутит.
Алжирское не помогло. Может, мало выпили. Но денег все равно больше не было. Идти в университетскую поликлинику я почему-то стеснялся. За пять лет учебы я в ней ни разу не был. А тут приду вдруг, скажу, здрасьте, чего-то в правом боку болит.
Я позвонил приятелю, у него брат работал врачом в поликлинике. Он дал адрес, сказал: «Едь, я с ним договорился на завтра».
Поликлиника оказалась районной, она была за городом. Я спросил у тетки при входе про Николая Васильевича. Она показала на деревянный сруб во дворе: «Там он».
Я постучал, зашел. Большая комната с белыми занавесками на окнах. В углу – квадратный стол. На нем что-то лежит, закрытое «Медицинской газетой». За столом сидят два человека в белых халатах. Не старые, лет 25-26. В другом углу кушетка с желтой клеенкой.
Николай Васильевич оказался приземистый с маленькими залысинами.
– Ну, иди, сними рубашку и ложись на кушетку.
Я снял и лег. Николай Васильевич наклонился, стал мять мне живот.
– Давно болит? – спросил он.
– Со вчерашнего дня.
– Печень, – сказал доктор. – Увеличена. Одевайся. Где учишься?
– В универе.
– Живешь в общаге?
– Ну.
– Сам-то из какого района?
– Я? Из Лазаревского.
– Это где такой? Гродненская область, что ли?
– Нет, Краснодарский край, под Сочи.
– Тьфу ты, занесло ж тебя, – удивился доктор. – Ну ладно. Слушай, ты это… Боткина болел в детстве?
– Боткина? Не знаю.
– Желтухой, – подсказал доктор.
– А, желтухой болел.
– Вот! – радостно поднял он палец и посмотрел на коллегу. – Вот откуда ноги растут. У тебя была желтуха, а ты киряешь, куришь, жрешь всякую дрянь, с девками гуляешь… Вижу-вижу, что гуляешь. Теперь слушай: строгая диета, ничего острого, ничего жирного, ни капли алкоголя, никаких девок, физические нагрузки для печени тоже вредны. Понял?
Я понял, что жизнь закончилась. Природа подтвердила: ага, старичок, сливай воду! За окнами вдруг резко стемнело и полил дождь.
– Ладно, – говорю, – спасибо, Николай Васильевич, пойду я.
– Куда ж ты пойдёшь? – спросил тот врач, что сидел за столом. – Видишь, какой ливень. Садись с нами, пережди.
Он снял газету, под ней оказалась литровая банка спирта, блюдце с малосольными огурцами, толсто нарезанное сало и несколько ломтей хлеба.
– Давай, – дружелюбно сказал доктор. – Меня тоже, как и его, Коля зовут. Держи стакан, выпьем за знакомство.
– Так нельзя ж мне, – обернулся я к Николаю Васильевичу.
Доктор встряхнул помытые руки, и, не найдя полотенце, вытер их «Медицинской газетой».
– Вообще-то нельзя, – сказал он задумчиво. – Но с нами можно.
Было это прямо перед защитой диплома в мае 1974 года.
С тех пор прошло много лет. Круг профессий, с которыми «пить можно» расширился настолько, что сейчас, пожалуй, легче назвать, с кем не пил. В правом боку, конечно, побаливает. Ну так и в голове иногда, хотя всем известно, что там кость. А уж, как, бывает, побаливает душа… С чего бы, ведь нету ее. Но если болит, значит есть? И где тот доктор Коля, который посадит ее, мою душу, рядом, плеснет ей треть стакана спирта и скажет: «Ничего, чувак, со мной можно, со мной все пройдет»? Поможет ли? Тем более, что пить я бросил. Почти. Во всяком случае, медицинский спирт.