Александр Росин
главный редактор
Разве можно по-настоящему оценить красоту мира,
если сомневаешься, имеет ли он право на существование?
Кадзуо Исигуро «Художник зыбкого мира».
Столетний юбилей нерожденных гениев
Кто-то написал, что писатели и поэты, рожденные после 1918 года, кроме Бродского, на русском языке не создали ничего по-настоящему великого.
Мне почему-то кажется, что рожденный в 1924 году Виктор Астафьев, рожденный в 1929 году Фазиль Искандер, рожденный в 1938 Венедикт Ерофеев, рожденный в 1941 году Сергей Довлатов останутся надолго.
Впрочем, не нам судить, что останется, а что нет. А то б я и братьев Стругацких(1925 и 1933г.г.), и Геннадия Шпаликова(1937), и Фридриха Горенштейна(1932), и Бориса Чичибабина(1923) подключил. И живых пока еще Анатолия Гаврилова(1946), Михаила Шишкина(1961) и Владимира Сорокина(1955).
Я уж не говорю о многих лауреатах журнала «Флорида-RUS». Начиная от ветерана Михаила Ландера и кончая совсем юными Олегом Макошей, Кириллом Рябовым, Андреем Краснящих…
Как сказал не наш лауреат, но тоже несомненно талантливый поэт Булат Окуджава: «Вы пишите, вы пишите, вам зачтется…»
Искра жизни
16 декабря 1943 года в берлинской тюрьме была была казнена(гильотинирована) 43-летняя портниха Эльфрида Шольц /Mrs.Elfriede Scholz/.
Ее казнили «за возмутительно фанатическую пропагаду в пользу врага». Одна из клиенток донесла: Эльфрида говорила, что немецкие солдаты – пушечное мясо, Германия обречена на поражение, и что она охотно влепила бы Гитлеру пулю в лоб.
На суде и перед казнью Эльфрида держалась мужественно.
Существуют свидетельства, что судья ей объявил: «Ваш брат, к несчастью, скрылся от нас, но вам не уйти».
Старшим и единственным братом погибшей был писатель Эрих Мария Ремарк, переехавший в 1939 году в США.
Ей Ремарк посвятил свой роман «Искра жизни».
Через 25 лет именем Эльфриды Шольц назовут улицу в ее родном городе Оснабрюке.
Белка – как повод поговорить о собаках
Кошек я пока не знаю. Однажды приблудился к нам котенок. Так что мы все еще изучаем друг друга. А вот для чего нужны собаки, имею понятие.
Мы им – чтобы кормить, чесать за ухом и гулять. Они нам – чтобы открывать мир вокруг.
Ну, вот не было бы у меня Олеты, разве пошел бы я в самый разгар верстки журнала на прогулку? А тут пошел. И в соседнем переулке увидел вот такую картинку. Готовый сюжет для детского спектакля майамского театра «Курортный бульвар». Тем более, что Пушкин уже все написал.
Про «Любовь»
Она есть. Я это выяснил недавно.
Да, есть такая замечательная картина, названная заболтанным словом «любовь». В ней нет крови, стрельбы, погонь и даже элементарного секса нет. Не элементарного тоже.
Вообще нет ничего, что делает кино «кином»: развлекухой с калейдоскопом аттракционов. Как сказал поэт: «Ни тебе аванса, ни пивной. Трезвость».
Там даже видов Парижа нет, со всеми его эйфелевыми башнями и луврами, хотя действие происходит в квартире в центре этого города.
Жизнь двух стариков – мужа и жены. Вернее, угасание жизни. Вот и весь сюжет картины Михаэля Ханеке «Любовь»(2012 г.)
Да, только, знаете, если вам станет скучно или вы не увидите никакой там любви, не кидайте в меня гнилые помидоры. Я вовсе не агитирую вас смотреть этот фильм, а только передаю кусочек того, что вчера почувствовал.
Вид сзади
Недавно я был на событии, посвященном 10-ти летию Русского клуба в городе Санни Айлс. Поскольку я редко выбираюсь на всякие светские мероприятия(для тех, кто не знает или забыл слово «мероприятие», я заменю его более знакомым «тусовка»), встретил много знакомых, кого не видел давно.
Общение облагораживает. И дает повод для размышлений. Так один знакомый адвокат сказал, чтобы я аккуратней фотографировал для ФБ колумбийских девушек. Особенно на пляже. Особенно лица. Меня удивило, откуда адвокат знает национальность моих моделей, если даже я не знаю этого. Зато вспомнил, как на первой студенческой «картошке» бригадир деревни Буйное Червенского района Минской области пьяно-зычно кричал студенткам, на карачках собиравших дары белорусской земли: «Дзеуки, падцягвайцеся з заду!»
Так что буду теперь снимать моих пляжных натурщиц «з заду», чтоб не осуждали. Вот так примерно, как на этом снимке.
Кстати, на той «картошке» я тоже работал в поле, но не собирал, а вывозил плоды на телеге, запряженной лошадью по имени Лярва. Девочкам почему-то не нравилось это имя(первокурсницы!) и они называли ее ласково Лялькой. Я обижался за лошадь. А Лярве было все равно.
Чехов по-майамски
А я смотрю на этот вечерний снимок и думаю: а нужно ли? Ведь все уже сказано.
Вот море. Чехов любил море, жил возле него и путешествовал.
Вот – дама с собачкой. Женщин Чехов не любил и побаивался. А как относился к собачкам, не знаю. Впрочем, судя по письмам, А.П. был умён и печален, и вряд ли любил кого-нибудь.
Есть письма Чехова. Им тоже нельзя доверять полностью, но это гораздо правдивей, чем все домыслы биографов, включая брата Михаила. Антон Павлович вышел из семьи таганрогского лавочника. И всегда об этом помнил. И хотя боялся Таганрог, как боялся своей семьи и своего детства, в душе всегда оставался ТЕМ человеком. И не было ничего сверх, кроме большого таланта и глубокой печали, потому что он знал, что мир неисправим.
Маркес, который всегда со мной
Маркес со мной с тех самыйх пор, когда одна девочка подарила мне на втором курсе «Сто лет одиночества». По нему я писал курсовую, диплом, он ездил со мной в командировки в Сибирь, на Дальний Восток, по морям на паруснике «Товарищ» и на вертолете, над разрушенной лавинами Сванетией… Вслед за поэтом я мог бы сказать: «Я с Маркесом шатался по окопам, покрытый вшами, голоден и бос».
Недавно я опять к нему вернулся, и здесь, на океане, у меня на коленях его автобиографический роман «Жить, чтобы рассказывать о жизни».
Никто не умел так прекрасно, вдохновенно и искренно врать. Северо-восточный ветер, ливень, который внезапно начался и внезапно закончился, фигурка обнаженной девушки на фоне великого океана, запах марихуаны из прибрежного отеля – все оттуда, из его романов. Ожившая сказка Карибов.
Одна девушка, которую я знаю последние 47 лет, с тех пор, как впервые увидел среди первокурсниц на ступеньках университета, сказала сейчас:
– Я стояла возле гуанабаны, и ко мне подлетели две прекрасные черно-желтые птицы. Я с ними разговаривала.
– По-русски? – спросил я, отрываясь от работы.
– Да, по-русски. Они понимают, – ответила она, не раздумывая.
Вот вам магический реализм, полеты на циновках, загадочные кристаллы, таинственные жители Макондо… – волшебный и реальный мир Карибского бассейна.
Memento More
С давним моим другом художником Костей Куксо переписываемся в ФБ. Вспоминаем нашего общего друга журналиста Эрика Шура. Я поставил в ленту фотографию обелиска, под которым уже 4 года лежит Эрик.
Подошла внучка, заглянула через плечо. «Это кто-то умер? – спрашивает. – Да, – говорю. – Это могила моего друга. – Он был старенький, потому умер? – Потому. – А ты старенький? – заинтересовалась Катя. – Да уж, пожалуй. – И ты умрешь? – Непременно, – развеял я ее сомнения. – А Ира? Она тоже умрет? – продолжала углублять тему внучка. – Во-первых, твоя бабушка еще молодая, во-вторых, женщины живут долго, почти вечно», – сказал я.
И почему-то этот ответ успокоил нашего юного философа. Еврейской крови в Кате немного, но она есть. Так что – вот, проявляется в каббалистических думах о жизни и смерти.
И, как пел Буба Кикабидзе, «Мои евреи, живите вечно. Пусть мир и праздник к вам в дом придут!»
С наступающим Новым годом, дорогие наши читатели! И, вне зависимости от вашей национальности, веры и страны проживания, живите долго и радостно. Столько, сколько захотите.
Снимки Александра Росина.