Ирина Павлова,
член редколлегии газеты «Парус-FL»,
худрук майамского театра «Курортный бульвар».
Тысячелетняя империя, западная наследница Великого Рима. Я ожидала увидеть ее столицу величественной, имперской, раззолоченной. И в который раз ошиблась. Вена поразила предусмотрительно широкими проспектами и бульварами, проложенными столетия назад, доброжелательными улыбками прохожих, какой-то странной для великого города домашностью. И, конечно, благородной прозеленью памятников, подчеркивающей возраст, а не показное богатство.
Моя первая прогулка по городу вызвала в памяти поездки в Ленинград, только с чистыми и не заброшенными боковыми улицами и переулками. Но в Ленинграде богатство было выставлено напоказ, а действительное богатство Вены собрано в потрясающих коллекциях многочисленных музеев, дворцов, парков. Из-за отсутствия времени мне пришлось выбрать только один музей, хотя жила я в пяти минутах от Музейного Квартала. Я выбрала Исторический, в котором было много временных экспозиций в дополнение к постоянно действующей. Пришла я минут за десять до открытия и была очень удивлена количеством людей, уже ожидающих открытия музея. Такое я видела, пожалуй, только в Нью-Йорке, даже в Прадо можно попасть без очереди, придя до открытия музея.
Удивительно, но одна из выставок, «Старые мастера из Эрмитажа, от Боттичелли до Ван Дейка», утвердила меня в мысли о том, как много в Петербурге создавалось на примере и конкурируя с Веной. Две императрицы, Екатерина Вторая и Мария-Терезия, как девочки, равняются, у кого косички длиннее, а куклы лучше. Выставка была организована так, что рядом с картиной из Эрмитажа висела картина того же художника или той же школы того же времени из постоянной коллекции Венского Кюнст-музея, включая парадные портреты обеих великих императриц. Трудно было Екатерине, молодой хозяйке молодой, буквально только что слепленной империи, соперничать с тысячелетней, и какое счастье, что именно Мария-Терезия, любительница музыки, театра, живописи стала примером для подражания.
Одна из выставок, заметно менее посещаемая, произвела на меня очень сильное впечатление. Никого, кроме меня не было в зале, где на стенах висели странные картины, изображающие залы музея. Выставка называлась «Последний День». Музейная мраморная лестница, с пыльными ступенями и затянутыми паутиной перилами, пустые музейные залы, где разгуливают дикие животные, а полы разодраны проросшими из-под земли деревьями. Скульптуры, обвитые лианами. Залы, залитые водой, в которой отражаются продолжающие висеть на стенах картины. В одном из залов сидит одинокий человек, задумчиво глядя на картину и не замечая, что его ноги уже по щиколотку занесло опавшими листьями. Только в одном из залов собралось несколько человек, но и они не замечают воды, бурно прорвавшейся сквозь стену.
Жутко было оказаться одной в звенящей тишине этого зала. И невозможно было оттуда уйти, завораживали мысли о бессмертии искусства, никому уже не нужного После, о беспечности и безрассудстве человека, видящего только то, что хочет увидеть, пока само его существование не становится бессмысленным.
Но меня ждала выставка мастера, который стал символом Вены, даже самой Веной, и я ушла из страшного зала, куда просто необходимо прийти опять, и вышла на лестницу. Потому что эта выставка так и называлась «Поднимаясь к Климту». Великолепно организованная вокруг высоких округлых окон, под самой крышей, на верху широкой лестницы, это не была выставка, это был мир Климта, вне времени, живущий одновременно от древнеегипетских до современных художнику, но всех необычайно красивых, даже прекрасных женщин и мужчин. Они как бы опирались на переплетения оконных рам, выглядывали из всех простенков, жили своей сказочной жизнью. Вот здесь было много золота, солнечного металла, символизирующего скорее высоту поднявшейся над обыденностью экспозиции, чем богатства. И я подумала о том, что вся трагическая история двадцатого века могла бы сложиться иначе, если бы Шикельгрубер стал художником. Но для этого он должен был родиться, например, в Берлине. В городе, где царил Климт, шансов у него не было. И все случилось так, как случилось.
Мне жаль, что я побывала только в одном музее, но я счастлива, что выбрала этот. Просто в Вену необходимо вернуться и пожить, чтобы увидеть и понять этот город.
Кстати, помочь в этом мне помогла и чудесная автобусная экскурсия в горы, куда я поехала, чтобы увидеть город с высоты и сделать снимки Вены, Дуная, окружающих город гор. Мы проезжали мимо лесов, вырубка каждого дерева в которых контролируется государством, чудесных виноградников, при одном взгляде на которые кажется, что именно здесь, а не в Германии, должно быть самое лучшее мое любимое рейнское, мимо городков, где живут виноделы, предки которых поставляли вина еще римским императорам.
Я так много не успела совершить в Вене: не проехалась на пароходике по Дунаю до Братиславы, не попала в оперу, не продегустировала вино…
Я вернусь сюда, потому что успела сделать главное, я полюбила этот город!
Фото автора.