Дорогие друзья, сотрудники «Флориды»!
Когда-то вы познакомили читателей журнала, и меня в частности, с творчеством замечательного художника Вячеслава Черникова, живущего в старинном русском городе Боровске.
Меня восхитило его сказочное восприятие мира и совершенно оригинальная графическая манера. Не случайно поэтому обложку своей новой книги «Сибирские сонеты» я украсил его новой работой «Волхвы».
Николай Еремин. (more…)
ЭДУАРД ДВОРКИН “ПОДЛЫЕ ХИМЕРЫ”.
РОМАН-ПРЕДОСТЕРЕЖНИЕ
Судебный следователь Энгельгардт и его товарищ Барсов расследуют загадочную гибель барона Шлиппенбаха, виновниками которой оказываются участники кружка Александра Ульянова. В Петербург из эмиграции возвращается Владимир Ильич Ленин или тот, кто талантливо его изображает. В Париже умирает Инесса Арманд, тело привозят в Россию, и там оказавшийся по случаю апостол Павел возвращает ее к жизни… Является новый Пушкин – возвышенная химера… Но поздно: объявлена гражданская война – и только если переставить молекулы в телефоне у Федора Михайловича, можно вернуть России действие физических законов. “Подлые химеры” – пятый изданный роман Эдуарда Дворкина.
Автор живет и пишет в Мюнхене.
http://www.lulu.com/shop/search.ep?contributorId=1404108
ТЕРЕЗА И КОРСАНТЕЛ
В тот знаковый для своей судьбы день Тереза с двумя чекистами выехала в район Кодора для проверки “сигнала”, а попросту, чьего-то анонимного доноса.
Корсантел, сидя во дворе, в жидкой тени совсем еще молодого, высаженного три года назад, ореха и выстругивал ножки для нового стола.
Автомобили были в те годы редкостью, и Корсантел с любопытством посмотрел на остановившийся рядом с его калиткой грузовичок. Из кабины вышли двое, один в кожанке и военной фуражке со звездой, второй, с винтовкой в руках, был одет в солдатскую гимнастерку без погон и галифе. На голове его, несмотря на теплый день, красовалась папаха. Эти двое направились к дому, а еще один, спрыгнувший из кузова, остался у машины.
Когда неизвестные вошли во двор, хозяин дома с великим удивлением обнаружил, что человек в кожанке – женщина. А когда визитеры подошли близко, констатировал, что женщина очень красива. (more…)
Николай Еремин
поэт и прозаик из Красноярска.:
«Сто лет назад Бурлюк и Маяковский издали ПОЩЁЧИНУ ОБЩЕСТВЕННОМУ ВКУСУ
Я только что издал
ПОЩЁЧИНУ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ».
В книге много текстов – прозы и поэзии – разных авторов. Среди них известные поэты и прозаики Константин Кедров, Марина Саввиных, Евгений Мамонтов, Елена Кацюба… (more…)
Эта книга о Мечте. Если ты человек, то именно она тобою управляет, ведет тебя и награждает. И совсем необязательно ее оформлять в слова и понятия. Смок Беллью и думать не думал, сбегая из осточертевшего Фриско на Аляску, что он пошел за мечтой. Но он пошел на ее зов и получил награду — вечную и ослепительную. И, в качестве бонуса, получил Север, строгий и чистый. А гонка за золотом — так, антураж, повод…
Море в книге автора журнала «Флорида» Георгия Тарасова— тоже фон, хоть и чарующе прекрасный, и, может быть, более значимый, чем само действо. Майк Воронов, гонщик, взявший приз ленты Атлантики в 2014-м, глава парусной школы, заметил, что книга сия — неплохой учебник по морскому делу для начинающих. Точнее, для тех, кто еще не начал, но не прочь…
Купить книгу можно по интернету: http://www.lulu.com/
Пришлют из Вашингтона быстро, за три дня. Стоимость – $14.81. (more…)
Несколько месяцев назад вышла в свет первая книга двухтомника «Территория недоступности». И мы вам о ней сообщили, поскольку автор книги флоридец, живущий последнее время в Тампе Игорь Войтенко, а в прошлом – кинодокументалист, редактор и режиссер студии «Леннаучфильм»,.
Первая книга посвящена открытию и научному освоению архипелага Земля Франца-Иосифа. Это – уникальная и по-настоящему детективная история. Ведь архипелаг из-за суровости климата и почти сплошному оледенению называют Малой Антарктидой. Все годы при советской власти он находился под колпаком жесточайшей секретности.
Мы с удовольствием сообщаем о выходе в свет второй, заключительной и не менее увлекательной книги «Территория недоступности». В ней 467 страниц и много редких цветных и чёрно-белых фотографий. (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Салаты делятся на летние и зимние.
Летние салаты – смесь, призванная как можно меньше вмешиваться в природу. Шинкуется материал для летнего салата крупно, если вообще шинкуется. Ведь можно уложить грудой разные плоды и тоже назвать это салатом. Но дело не только в шинковании. Летний салат – не фантазийный. Здесь есть жесткие связи. Если салат из помидор и малохольных огурцов, то сметану сюда уже не положишь. И, разумеется, летний салат не допускает никакой термической обработки материала. Все должно быть по возможности «с грядки», включая нитраты и пестициды, лишь мытое. (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Сыр я, как и многие, люблю больше, чем колбасу, но вот беда – любовь эта частенько бывала безответной, как между партией и народом: партия преданно любила народ, а народ – не очень и нечасто.
Было в Москве два сырных магазина – старый в начале улицы Горького и молодой – на углу Ленинского и Университетского.
Оба очень сильно пахли сыром, оба были богаты сырами, в одном сохранялось обслуживание продавщицами, а другой быстро перешел на самообслуживание и разом потерял шик и шарм. Но зато в молодом продавался изумительный плавленый сыр с белыми грибами, не с нынешней синтетикой грибов, а с кусочками настоящих белых. Этот сыр бросался в горячую воду и получался дивный грибной суп, даже зимой. А если не в воду, а бульон с картошкой и перловкой, то и суп практически получался настоящий. (more…)
В московском издательстве «ПоРог» вышла книга нашего автора абхазского писателя, живущего в Москве, Владимира Делбы. Книга называется «Амра, галеон юности моей…». Она прекрасно издана и оформлена художниками Л.Бутба и А.Воуба. Поздравляем автора и предлагаем вам отрывки из книги.
«УА-УА-УА!!!»… Исторгая из себя жуткие, леденящие кровь, звуки, несется по улице допотопный, громыхающий автомобиль, крашенный в красный цвет. Как на пожар!
Почему – «как»? Это и есть пожарный автомобиль, и едет он от здания «пожарной команды» вверх, в направлении улицы Кирова. А на пожар ли? А может, это просто учения? Кто знает?
Но сирена будоражит полусонный город! (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Если я географ, то это еще не значит, что мне везде нравится. Два года мы халтурили в пустопорожних степях Калмыкии (теперь это еще более пустопорожние пустыни, а прошло не так много десятков лет!), и у меня остались самые тягостные воспоминания и о самой стране и об ее несчастных жителях. «Продажность» – пожалуй, наиболее адекватная оценка местного населения, без национальных, расовых и религиозных различий внутри. Эта продажность тем более неуместна, что осуществляется в условиях натуральной бесхозности. (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Конечно, есть выдающиеся рыбные супы: знаменитая сборная солянка с осетриной или севрюгой, с оливками и каперсами, незабвенный пшенный суп с вяленым снетком, есть, наконец, элегантный и дорогой суп из акульих плавников (он позволяет поддерживать мужские стати за счет серьезного опустошения кармана), но о них – как-нибудь в следующий раз.
Самая простая рыбацкая уха на костре варится в ведре или котле. Крупные чищенные куски рыбы, лучше разных пород, укладываются на дно и заливаются на ладонь ребром водой выше, чем рыба. Когда вода закипит, юшку лучше не снимать (впрочем, чистоплюи и врачи все равно снимают), а бросить туда нечищеную луковицу и крупного нареза картошку. Перед самой готовностью добавить перца горошком и красного молотого, лаврушку, можно сельдерей-укроп-петрушку и обязательно чарку водки (именно чарку, а не рюмку, лафитник или стакан). (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Грибной суп – всегда поэма.
Принесешь в жаркий июльский полдень домой махотное лукошко колосовиков: два-три тонконогих и кривоватеньких абабка, которых чаще называют подберезовиками, один-два белых с грузной шляпой: сверху как у ситного или калача, а снизу – нежно-нежно салатового цвета, десяток разноцветных сыроежек с шляпками колобком, выводок лисичек, моховичков или козлят, чистенькую седенькую свинушку с темнеющим срезом и юношеским пушком по краю шляпки. Что с ними делать? (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Кому Россия – березки, а мне – иван-чай да крапива.
Идешь лесом-полем, места – песни пой, а кругом – безлюдье.
И на каждом шагу, за поворотом ли, у излучины ли, на выбеге из леса березового колка – всюду густые заросли крапивы и иван-чая. Напоминания о земле обитованной людьми, невесть куда и как пропавшими, вымершими, съехавшими и свезенными в какую-нибудь удаленную сволочь и там сошедшими на нет.
Иван-чай – цветок памяти, высокий, нежный, налитый целебным соком. Он растет на пепелищах и брошенных местах, буйным цветом напоминая нам об ушедшей отсюда жизни. Иван-чай заваривают для снадобий и отваров – не болит более голова от нахлынувшего и вспомянутого, от несмахиваемой слезы. (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Прощайте, щи!
Прежде всего – прощайте, арестантские щи! Мы все в России – на правах арестантов, уже задержанных и под конвоем, но еще не осужденных, а потому терпящих пока безвинно. За что ж нас так? Арестантские щи – самая пустая затея, голый кипяток с тенями чьих-то овощей и тонкими пятнами постного масла по просторам поваренной бочки – и ничего так жадно и сладостно не естся людьми, как арестантские пустопорожние щи, все калории которых – в паре. (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Настоящие котлеты делают из мяса. Прокручивают его на ручной мясорубке с луком, вымоченным в молоке белым хлебом и одним-двумя зубцами чесноку. Только не надо увлекаться хлебом и луком: не более полфунта хлеба и полфунта лука на два фунта мяса. Добавим в фарш соли, красного молотого перцу, одно-два яйца, желательно зачем-то с темно-желтым желтком (так аппетитней!), немного молока, взмешаем до однородного фарша, и в сыром виде вкусного и притягательного. Сковородка уже шипит, а мы лепим котлеты, обваливаем их в панировке (самая лучшая – манка, но можно в муке или сухарях). (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
«Пельмень» по коми-пермяцки – «медвежье ухо». Кудымкар – один из самых медвежьих углов России, а коми-пермяки – один из самых русских народов в России.
Пельмешки – ода всей жизни, один из ее праздников. Помню, как зимой всей семьей усаживались за стол, усеянный мукой, и лепили их сотнями и тысячами. Мама складывала пельмени в наволочку и вывешивала за форточку, на мороз. Когда их доставали оттуда, они гремели, будто пустые. В отличие от магазинных, наши домашние пельмени были большими, с разлапистыми краями. Тогда же появилась и традиция засовывать в одну из пельменей пуговицу – на счастье. (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Из баранины делают три классических шашлыка: кавказский, карский и любительский на ребрышках. О каждом расскажу, не беспокойтесь, но сначала – о том, как я сам готовлю шашлык.
На шашлык из трех килограммов баранины нужно потратить не менее килограмма репчатого лукa, обязательно красно-фиолетового. Нарезаешь мясо на куски размером со спичечный коробок за две копейки (помните?), лук кружочками, далее идут специи – чем больше и разнообразнее, тем лучше, два-три лимона, соль, стакан уксусa или лучше красного сухого вина. И под пресс – мариноваться сутки или двое (с лимоном – не более суток). (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Английское boiled pork никак не отражает сути такого всемирно-исторического явления, как буженина. Да и Владимир Даль, по-видимому, жил в эпоху до победы разделения труда и свиной туши по способам приготовления: для него “буженина” – лишь соленая или копченая свинина. И даже Макс Фасмер, не полунемец Даль, а настоящий и дотошнейший немец Макс Фасмер дальше “копченого мяса” в славянском исполнении не продвинулся. (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Одна и ветвей моего рода – прибалты. Мистическое чувство родового места указывает мне на Кенигсберг, хотя дед и бабка жили в Риге, бабка – из Витебска, а в Литве есть местечко по имени Левинтай. Но что заставляло мою самую разную родню уже в наши дни оседать в Кенигсберге? Что заставляет всех нас считать Куршскую косу лучшим побережьем? Что толкает меня в бок и за сердце при одном упоминании этих мест и не позволяет запоминать оккупационную топонимику Восточной Пруссии? (more…)
Александр Росин
редактор
23 июня в Одессе в здании Всемирного Клуба Одесситов, что расположился на Маразлиевской угол Базарной состоялась презентация новой книги писателя Михаила Ландера “Паруса моего детства”, изданная одесским издательством «Optima». Поскольку Ландер не смог в этот раз покинуть Майами и приехать в Одессу, я на правах его редактора и друга попробую представить Вам Михаила Исааковича. (more…)
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
После описаний Гиляровского, знатока, ценителя и современника икры, мои воспоминания напоминают воспоминания Леонида Ильича Брежнева о его участии в войне.
Так вот.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Продолжение. Начало в #10(94)-2008г.
На севере Томской области есть благословенный Нарымский край, знаменитый лесом, рыбой и ссыльными большевиками. Сейчас там ссылка – хуже каторги, а тогда – мероприятие гораздо более интересное, чем круиз вокруг земного шара. (more…)
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Продолжение. Начало в #10(94)-2008г.
Бычки
«Разве это бычки?! Это же воши, а не бычки!» – это знаменитое восклицание мадам Стороженко с Привоза из «Белеет парус одинокий», которого я, увы, так и не прочитал в детстве, относится, разумеется, к песчаникам, серым и мелким бычкам, на вкус заметно превосходящим черных и страхолюдных, громадных кнутов. (more…)
