Игорь Кудрявцев
– Спит?
– Спит. Укачало.
– Сын, наверное?
– Ага… сын.
– А у меня две девки: двенадцать и девятнадцать. От старшей еду. Вы-то, домой – или из дома?
– Мы – за хлебом… в Ростов…
Странное происшествие
Был хмурый осенний день. Над голыми деревьями, исчертившими воздух зловещим пунктиром, над суммою крыш, окутанных моросью, громоздился массивный собор. Острый шпиль прокалывал белесое небо; и из каждого переулка, из каждой арки, из каждого кафе виднелось это серою острие, этот символ городской древности, растиражированный сотнями открыток и путеводителей. Было нечто мистическое в его всеприсутствии, в его равносильной означенности – как с самых далеких углов нижнего города, так и здесь на возвышенности, обнесенной замшелой стеной.
Забор
Раиса Корюхина получала квартиру в новом доме. При том оставила за собой приусадебный участок на старом месте. Этим был крепко обижен Чапурин Васька, который жался в узком дворе и намеревался с переездом соседки отрезать от ее соток хоть метра три в ширину для себя.
Сибирские истории
Фeдор Мешков
На днях зашел к своему знакомому Николаю, что живет в части деревянного дома со своей женой Нэляшей.
День был по-весеннему теплый, хотя до Нового года оставалось не более десяти дней.
Во дворе залаяли собаки, оповещая, что пришел еще один гость.
В комнатёнку вошел небольшой старик-бурят лет семидесяти, в очках. Обращало на себя внимание его пальто, сшитое из добротного армейского сукна. Из такой ткани в армии шьют шинели для офицеров.
Семь футов под килем новой книге Михаила Ландера!
Александр Росин
редактор
23 июня в Одессе в здании Всемирного Клуба Одесситов, что расположился на Маразлиевской угол Базарной состоялась презентация новой книги писателя Михаила Ландера “Паруса моего детства”, изданная одесским издательством «Optima». Поскольку Ландер не смог в этот раз покинуть Майами и приехать в Одессу, я на правах его редактора и друга попробую представить Вам Михаила Исааковича.
Read More “Семь футов под килем новой книге Михаила Ландера!” »
Размерное
РАЗМЕРНОЕ
Тот, кто сжился с личной драмой,
Знает, бедный индивид,
Как хорейчик этот самый
Ближе к ночи веселит.
Александр Леонтьев
Не пугает мрак зловещий,
За окном не страшен вид.
Ведь хорейчик мой трепещет,
Просто душу веселит.
Не скажу я при девахе,
Но страдаю много дней,
Потому что амфибрахий
На пять буковок длинней.
ФлоридаКон-2011 Владимир Эйснер На семьдесят пятой ФлоридаКон-2011 Оганес Мартиросян Искусство смерти ФлоридаКон-2011 Олег Макоша Тётя Мотя Руслит Глэдис Абиева Американка Руслит Анна Голубкова Роман Новое имя Игорь Мызников За сеном Новое имя Сергей Криворотов Закройте люк! Руслит Платон Беседин Бесноватый Новое имя София Павлова Les Amants De Paris Стихия Феликс Чечик Стихи ФлоридаКон-2011 Руслан Тарба…
На семьдесят пятой
Полярный день на 75-ой параллели длится три месяца. Температура редко превышает плюс пять по Цельсию и поэтому нет комаров – благодать!
Но в тот августовский день температура воздуха стала быстро расти и вскоре достигла немыслимых для Арктики плюс 28 градусов.
Южный антициклон развивался так стремительно, что трещало в ушах и приходилось сглатывать, как при взлете самолета. Я скинул куртку и свитер и отправился на лодке к скалистому островку на юг от зимовья, чтобы приготовить там к зиме капканы на песца.
Искусство смерти
Настоящее, трепет, проходящий по верхушкам деревьев.
Поужинав, я начал есть арбуз. Крайне невкусный, он давался с трудом. Оставив его недоеденным, я пошел к себе. В комнате работал телевизор, сидела сестра. Смотрела «Дом 2», ела курицу. Чавкая и уставясь. Я ушел в ее комнату, сел за стол. Меня не было месяц.
Тётя Мотя
Буду называть ее – Мотя.
Мотя самодеятельный художник и, как это часто бывает, очень оригинальный человек. Оригинальный до оторопи окружающих и обморока малочисленных родственников. Яркая бабочка на грязном снегу. Одета в оранжевую куртку, поверх куртки – фиолетовая шуба из искусственного меха, на голове – мохеровый платок. Невысокая, сама себя поперек шире. Обладательница мощного голоса. Вдруг исполняет партию князя Игоря. Или просто зычно хэкает на прохожих.
Американка
Эти шрамы не про вас,
Не для ваших грустных глаз.
Мне неловко.
З. Рамазанова
В меня очередной раз стреляли. В упор. Все мое тело содрогалось при выстреле – точно меня лихорадило, и я понимала, что умираю, и в то же время осознавала: да нет же, если я еще могу осознавать что-либо, значит, я еще живу. В меня постоянно стреляли. В упор. Я уже, кажется, это сказала, но повторюсь, потому что прямота выстрела была решающим фактором, из-за которого боль становилась действительно невыносимой. И все равно, что это происходило во сне – для эмоций, испытываемых при выстреле в твое сердце разве имеет значение, в какой реальности ты находишься?
Роман
Чем дальше в лес, тем больше хочется в лес.
Овдовев и состарившись, Мальцев перебрался жить на дачу. Не на природу – в природу. Не гостем, не исследователем, не поэтом – малой зверушкой, сизым листочком, букашкой, умирающим котом – частью.
Каждое утро распахивал заднюю калитку, стоял минуту, покачиваясь пьяно от первого в лесу вдоха, будто по ту сторону калитки и воздух был другим, потом ступал на чахлый мостик через канавку водостока (по ленивым склонам почти до самого дна живут семьями чернушки – он не брал грибов, а только гладил их влажные темные пятачки, чтобы потом долго вдыхать прилипший к ладоням торфяной запах), три шага по ветхим зеленым доскам – и Мальцева принимал строй мощных рыжих сосен.
За сеном
В Степаненков лог меня послали с дядей Андреем Заречневым. Там было несколько зародов сена и по наряду бригадира нужно было привезти то, что осталось, не сопрело за дождливую осень. Чалка и Гаврюша – два молоденьких мерина – неторопливой рысцой тянулись с санями в пологую длинную горку в сторону Каранчака, так называлась стройная берёзовая рощица.
Закройте люк!
Живёшь-живешь, привыкаешь к раз и навсегда заведенному порядку настолько, что перестаешь замечать этот будничный в печенках сидящий уклад, и вдруг однажды – бац! – случается такое, что никак невозможно предугадать. Враз понимаешь, насколько случайно и зависимо от тысяч мелочей наше существование, эта, так называемая, жизнь. И если раскрыть глаза пошире и оглядеться повнимательнее по сторонам, как знать, не увидим ли мы проявления непостижимого, сигналы из иных миров, существующих наряду с нашей микроскопической вселенной?
Бесноватый
Апостол Пётр, распределяющий путeвки в рай или ад, прямо передо мной. У него большие ресницы, ярко-красные губы и чуть обвисшая грудь. На нём медицинский халат, и, судя по бейджику, его настоящее имя – Оксана Петровна.
Нас двое. Я – в мягком кожаном кресле, она – за облезлым столом фальшивого ореха. Ее короткие полные пальцы с французским маникюром пролистывают страницы тетради, периодически отвлекаясь на порцию слюны. Наконец, они замирают. Оксана Петровна останавливает взгляд на странице.
Les Amants De Paris
андроиду
Удачей считалось попасть на Женину смену. Хотя позже, избалованная и умудренная, я поняла, что обмануть машину эспрессо очень тяжело – всe равно, всe равно – это было хорошим знаком войти и увидеть за стойкой еe – высокую, полную, улыбающуюся постоянным посетителям.
Стихи
Когда я сторожил
и дворничал на Пресне
и бочку на режим
катил с другими вместе
такими же, как я,-
в январские морозы
чугунного литья
благоухали розы.
«Кукури, – чай!»
Если спускаться вниз от «Брехаловки», не доходя до набережной, буквально на углу, стояла столовая. Довольно невзрачная с виду. Но именно здесь, вдоль стены столовой, под цветным брезентом располагалась самая популярная в городе чайная Она работала в любое время года и в любую погоду. Несколько раз ее передвигали с места на место, передавали из одного ведомства в другое, но под какой бы вывеской чайная не работала, неизменным оставалось одно: ее чайханщик Кукури.
Между нами Александр Росин редактор ФлоридаКон-2011. Конкурс короткого рассказа в вопросах и ответах ФлоридаКон-2011 Алена Чурбанова Вечные ценности Евгений Никитин ФлоридаКон-2011 Александр Крамер Луна ФлоридаКон-2011 Наталья Волнистая Свитерь Руслит Амирам Григоров Тост моего деда Из виртуального журнала – в реальный Александр Носков (Chen Kim) Все не напрасно! Светлана Марковская Новое имя Ирина Батакова Час собаки…
ФлоридаКон-2011. Конкурс короткого рассказа в вопросах и ответах
Александр Росин
редактор
Как недавно выяснилось, «ФлоридаКон-2011» – конкурс, который не всегда с тобой. Больше того, судя по наблюдениям специалистов, конкурс достиг своего пика или, как говорят моряки, пересек экватор, и благополучно идет к завершению.
Кстати, о специалистах. Многие до сих пор так и не смогли разобраться с условиями конкурса, у многих возникают сомнения в количестве слов, строк и страниц, а кто-то не верит, что сумма вознаграждения действительно столь велика.
Писем приходит много, мы не всегда можем оперативно на них ответить. Поэтому я отобрал наиболее характерные вопросы и отвечу на них здесь и сейчас.
Read More “ФлоридаКон-2011. Конкурс короткого рассказа в вопросах и ответах” »
Вечные ценности
Алена Чурбанова
Евгений Никитин
Папа позвонил кому-то в Скайпе и сказал:
– Боря, привет. Короче, я буду продавать воду.
– Пап! – крикнул я. – Нельзя никому доверять свою бизнес-идею!
Папа крякнул и усмехнулся своему интернет-собеседнику – седому мужчине, вальяжно курящему короткую толстую сигару на фоне желтых обоев.
– Слышь, Боря, че сын говорит? Не доверяй ему, говорит.
– Что ты, Серег, – ответил Боря. – Мне ты, наверное, можешь доверять. Я знаю тебя сорок восемь лет.
Луна
1
Это была… пятница. Да, точно, пятница. У Фриды был день рождения. Поэтому сразу после работы он купил цветы и поехал к Фриде. Пили шампанское. Очень весело было и приятно. Она так чудесно смеялась… И вообще, рядом с ней было очень…. Замечательно… Засиделись… Он сильно торопился домой, но на машине после шампанского с водкой ехать так не хотелось… Побежал на вокзал – благо близко совсем. Электричка долго не трогалась и он отчего-то стал вдруг задремывать и, кажется-таки, задремал… Потом, будто сквозь сон, услышал какой-то ужасающий звук… и… все…
Свитерь
У одной женщины всё было не то чтобы хорошо или плохо, а никак.
Но ничего, она привыкла.
Перед Новым годом зашла на почту купить пару открыток – двоюродной тётушке и институтской подруге.
Присела написать дежурные слова.
За столом рядом что-то писал мальчик лет шести.
Небось, просил у Дедмороза компьютер или что они там сейчас просят.
И женшина подумала, что надо бы отослать ещё одну открытку. Дорогой Дед Мороз, не мог бы ты мне прислать немножко счастья в личной жизни, пожалуйста, я ж у тебя сто лет ничего не просила.
Тост моего деда
В одно лето, странное и неуютное лето, когда сначала были одни беспросветно жаркие дни, а потом — столь же беспросветно холодные и дождливые, отчего казалось, что и лета-то никакого не было, а весна просто взяла и перешла в осень…
Как говорил мой дед, шашлык бараний с луком и перцем это самый кейф, а вот попробуй сначала кушать сырую баранину, а потом лук с перцем, понравится ли тебе?
Ну так вот, в один день того лета, я встал у зеркала и начал бриться, и успев только намылить щеки и отмочив старую бритву в кипятке, внезапно узрел вместо своего отражения лицо деда Гидон-Хаима, с его сетью мелких морщин у глаз и одной крупной, на лбу, похожей очертаниями на букву «мем».
Все не напрасно!
Александр Носков (Chen Kim)
Светлана Марковская
Из дневников
Продолжение. Начало в #10/2010г
Александр Носков(Чен Ким)
Чтение книг
Чтение книг – правильное – возможно только в детстве… Когда впереди у тебя целая жизнь. И день твой не как сейчас – не успев начаться уже заканчивается, а длится и длится, – и он бесконечен. И жизнь бесконечна…
И на улице тепло. На крыльце есть и тень и солнце. У тебя батон разрезан вдоль, посыпан сахаром и сахар немножко полит водою. Книжка толстенная. Без обложки. Найдена на чердаке. Внутри книжки есть картинки. Черно-белые, где все персонажи замерли в напряженных позах. А под картинками фрагменты текста – которые объясняют отчего же все эти мужчины и женщины застыли именно так, а не иначе…
Час собаки
Мерить время чашами и вздохами, как древние монголы, завести собаку или будильник – подъем по собаке в час зайца, отбой по восходу звезд в час свиньи, дисциплинированно – на ночь пить молоко кобылицы с медом диких пчел, в крайнем случае – отвар из шишек хмеля и что-нибудь такое, не забыть расставить мебель в желаемом для мироздания порядке, развернуть юрту входом на юг – и зажить человеком.
Три рассказа
Все армяне Иерусалима
Чудо, конечно же, происходит. На фоне совершенно обыденных, казалось бы, вещей. Допустим, звонит телефон, и взволнованный женский голос сообщает, что все армяне Иерусалима. И все евреи у Стены Плача. Они тоже молятся. Да еще как! И, представьте, это работает.
Я совершенно нерелигиозный человек. Но что-то такое…Вы понимаете.
Остров золотых надежд
За последние 200 лет на этом острове побывало более полутысячи кладоискателей. Легенду о нем использовали многие авторы приключенческих романов. Под каким только названием не упоминался этот остров: «Остров сокровищ», «Кровавый остров», «Остров закопанных надежд»… Да, что уж скрывать, здесь лопались, точно мыльные пузыри, мечты многих кладоискателей и утекали буквально в землю деньги охотников за сокровищами – ведь поисковая экспедиция требует огромных затрат. Но несмотря на неудачи предыдущих поисков, на смену им приходили новые и новые – жадность поглощала здравый смысл, а остров продолжал манить авантюристов всех мастей.
Обмен
ОБМЕН
Равнодушная Дриада
Держит лиру на весу.
Здесь по совести бы надо
Быть не лире, а веслу.
Максим Лаврентьев
Так ответила Дриада
Очень ласково, не зло:
«Лиру мне менять не надо
На убогое весло.
Что поэт – народец сирый,
Обойдусь и без весла,
Если что – заеду лирой,
Лира тоже тяжела!»
Цветочный магазин
Я думаю, мы забывали до сих про цветочный магазин исключительно потому, что цветов вокруг нас, жителей Флориды, великое множество. И все-таки, давайте прогуляемся в цветочный. А по дороге задумаемся, зачем нужны цветы в нашей жизни? Цветами украшают жилища, их используют в качестве символов, ими благодарят, а, в конце-концов, даже и едят. Кроме человека из всех живых существ цветы для украшения использует только птица – атласный шалашник, который обитает в Австралии.
Записки кладовщика
(на пожарище найденные)
Оно и в жизни так: сперва чувства, потом разум.
Чувство оно, – как ветер, как летящая тройка, глаза прищурены, в гривах играют свирели Эрота. Но осадит разум, вонзятся в алчущие губы удила, вопьется подпруга глубоко – в самые в чресла. Так что мучат потом телесные муки.
Если дать сочинителям сию тему, объявить конкурс, так и начнут строчить – про сыр и мышеловку, про бедра и капкан…