– Мама, можно задать тебе серьезный вопрос?
– Да, дочка?
– Что такое душа?
– Душа? Ну… я не знаю… об этом лучше говорить со священником…
– Я слышала, что говорят священники. Все так запутано… Мне кажется, они сами толком не знают.
– Ну, кому и знать, как не им. Хотя и впрямь, они все больше говорят не о знании, а о вере…
– Они ведь не видели душу?
Необходимость
Диана Ковач
Он устал. Устал каждый день делать одно и то же. А ведь он мечтал, хотел быть судьей, наказывать за преступления, выносить и исполнять приговоры. Он думал, что создан для этого. Но это было тогда. А сейчас… Как же все надоело!
Чувство несчастья окутало черной дымкой, и он не сразу заметил, как перед ним возник Помощник со списком. Молча отдав его, Помощник тут же исчез. Судья провел худой ладонью по свитку и раздраженно отбросил – каждый день убийц все больше!
Когти Розы Соломоновны
1. “… Покажи парубку чего”
В двадцатых числах декабря, в самую глухую полярную ночь, моё зимовье осиял луч с неба: знакомые пилоты “тормознули” у избушки.
Со свистом и грохотом вертолёт завис в полуметре от земли, рывком открылась дверь и механик махнул рукой:
– Давай!
Я передал ему карабин и рюкзак с пушниной, запрыгнул сам и втащил испуганного пса.
В посёлке сразу же побежал на склад сдавать пушнину.
– Показывай!
Любовь к неодушевленным предметам
Сквозь сон я слышал, как Юния ходит по квартире и собирается. Вот она готовит завтрак, бренчит чем-то на кухне, щёлкнул электрочайник, в чашки с пакетиками чая полился кипяток. Ласковый, убаюкивающий звук. Я подтянул одеяло и начал проваливаться в приятную, утреннюю дремоту. Юния вошла в комнату.
– Вставай, ляля, я уже одеваюсь.
Я пробормотал, не открывая глаз, что никуда не хочу и буду спать. Она разложила на журнальном столике целую пригоршню баночек с косметикой и стала краситься.
Зри в корень
Зри…
– Ферапонтушка, родимый, выглянь-ка наружу. Чай, сыр-от давно завезли уж… небось, – кто-то шепотнул ему на ухо.
Так и есть. Маменька.
Кто бы сомневался!
– Да вы сговорились сегодня, что ли! Ферапонт то, Ферапонт сё… Какой, на фиг, сыр, когда по всему периметру ловушки понаставлены!
– А ты через не хочу. А то, что ж нам теперь… без сыру… пропадать, что ли?
Окно
Горбачёв
Окно открыто, за ним тишина и темнота, слышно даже, как кто-то причмокивает – судя по доносимому запаху, ароматической сигариллой.
Стоящий за окном щелкает кнопками мобильника – они у него с отчетливым писком. Набирает долго, странно много цифр.
Молчит. Ждёт.
Набирает снова, уже укороченный вариант.
Грусть
Марево зноя, редкие камни и берег морской. Но я не вхожу в воду – мне все равно не доплыть до другого берега. Поздно тонуть в воде – меня затопила грусть… Я могу теперь только ждать. Но я никогда не ждал ТАК. И вот в июне возвращается осень. А на коленях – очень странная книга. Она вся пропитана грустью. И полна уверенной надежды. Как? Не знаю… Не знаю…
Уходит эпоха…
Иринa Пaвлoвa
aдминиcтрaтoр южнoй вeтви
Confident Care of Florida
Март выдался в этом году печальным. И не только потому, что началась новая непредсказуемая война. И не только потому, что так же непредсказуемы последствия трагического цунами в Японии. Эти происшествия, при всей их очевидной жестокости, кажутся нам далекими и не касаются каждого из нас напрямую. Март трагичен для меня и, думаю, для многих читателей журнала «Флорида», потому что выявил жуткую тенденцию: мы прощаемся с эпохой.
Точка зрения
КРИМИНАЛЬНОЕ
Просыпаюсь – а родинки нет
на бедре. Все на месте, а эта –
как снежинка, горчичного цвета…
Я теперь – без особых примет.
Лариса Доброзорова
Просыпаюсь я часиков в пять,
И представьте (скажу по секрету):
Честь на месте – а родинки нету,
Кто стащил до сих пор не понять.
Но теперь заведу пистолет –
Трепещите банкиры и банки.
Не поймать меня людям с Лубянки –
Я теперь – без особых примет.
Бакинский Стол
Ночь, Санкт-Петербург, косой снежок летит. Останавливаю тачку, ехать в центр. За рулём довольно сохранной допотопной машины сидит кавказец лет 50 – невысокого роста, с бочкообразной грудной клеткой, со сросшимися бровями, с довлатовским «крупным недорогим перстнем» на безымянном пальце.
Сажусь в машину, говорю куда ехать. В салоне музыка играет – Бока.
Атака Самурая
Сергей Сальников
Бурлящий след за кормой указывал направление на порт Осака. Солнышко отправилось спать.
Тихий ветерок, тепло, воняет серой и прочими прелестями Японии, урчит на среднем ходу главный двигатель, уверенно режет форштевень грязную, чёрную воду Внутреннего Японского моря.
Мастер положил свой капитанский бинокль:
Зелененький
Есть и в провинции многоэтажные дома, но они высотой никак не сравняются даже с подножием столиц.
Панельный дом Валентины стоял довольно близко к другому такому же дому. Валентина часто сидела у окна. Взгляд охватывал весь фасад противной пятиэтажки, упуская небо и рябиновую рощицу чуть левее двора. Дом закрывал вид на набережную, на высокий берег, на столицу.
Загадки Обитателей Моря
История мореплавания хранит немало историй о таинственных обитателях океанских глубин и связанных с ними различных легендах и суевериях моряков. Справедливости ради заметим, что болезнь суеверия присуща не только морякам. Имеется даже словарь предрассудков. Он составлен американским профессором Нэндом и включает более полумиллиона статей и заметок. Но, не будем скрывать, морские суеверия занимают здесь значительное место. Ничего удивительного, все незнакомое, странное и таинственное, что встречалось на морских просторах или в пучине океана, давало богатую пищу для фантазии.
Жизнь и ловля пресноводных рыб
Пруд был маленький и грязный, но Павлушу это не смущало. Летом тянет к воде, а до речки далеко. К тому же по шоссе. А пруд тут, под боком – пятнадцать минут на велосипеде, всего и делов. Павлуша ездил туда по вечерам, когда стайки дачников уже успевали впитать в себя положенную дозу ультрафиолета и покинуть насиженную траву. После них оставались пустые полиэтиленовые пакеты, полиэтиленовые пакеты с мусором и просто мусор. Самоназначенная смотрительница пляжа, хозяйка ближайшего к пруду дома, этот недовыброшенный мусор собирала и
Хроника, упрятанная в застенки
45 лет назад, 10 марта 1966 года, на небольшом финском кладбище поселка Комарово под Ленинградом, среди огромных еще сугробов, появился свежий холмик земли, заваленный цветами. На простом деревянном кресте вырезано:
Анна Андреевна Ахматова
1889 – 1966
Накануне, в Москве, на траурном митинге во дворе больницы Склифосовского поэт Лев Озеров сказал: «Завершилась большая, полная испытаний, горечи и позднего триумфа жизнь Анны Андреевны Ахматовой. Начинается ее бессмертие!»
Два Рассказа
АСЯ МОРОЗЕНКО
В нашей семье по оптимизму я – на втором месте. То есть я догадываюсь, что будет плохо, но не люблю об этом думать. Жена на третьем: она точно знает, что будет плохо и думает об этом постоянно. А вот на первом месте с большим отрывом идет наша 11-летняя дочь Ася.
Адольфовна?..
В субботние и воскресные дни народ в садах копошился, как в муравейнике, с той только разницей, что в муравейнике тихо. Напоминая пеструю демонстрацию, направлялись во вторую половину воскресного дня к электричке; были счастливы, когда удавалось в нее втиснуться. Ведра, рюкзаки, сумки, тележки
Жажда
Уже давно в нашем дворе живут ежи. Когда они поселились, не знаю. Может еще до того, как мы купили дом. Обычно я их нахожу весной. То в сарае, то на сеновале, когда весной заканчиваются запасы сена. И только двух. Вероятно супружескую пару. Я часто задумывался, куда деваются остальные – ведь они должны размножаться. И размножаются.
Сравнительное
В избе неприютно, на улице грязно,
подохли в пруду караси,
все бабы сбесились – желают оргазма,
а где его взять на Руси!»
Лев Лосев
Я в Штатах шатался по улицам разным
И думал порой на бегу –
Редакционные новости
Александр Росин
редактор
Новость первая – материальная.
Вслед за адвокатом Торчинским, который изъявил желание стать Генеральным спонсором конкурса «ФлоридаКон-2011», руку дружбы и чек подал «Флориде» один из самых любимых и популярных людей в «русском» Майами доктор М. Кацман и его жена Соня.
“Отцы и дети”
Виталий Сероклинов
писатель, ответственный
секретарь конкурса
«Следующая остановка…»
Когда мы только начинали конкурс, многие, считающие себя маститыми, авторы высказывались об этой затее пренебрежительно – мол, что вам это даст, какие дивиденды, а уж премиальный фонд конкурса – кот наплакал. Ну, а авторам вообще никакой пользы – порадуются, дескать, чуток, да
Впечатлился стехом
Из дневников поэта
Продолжение. Начало в #10/2010г.
“Особенности русской национальной охоты”.
Вчера мы разговаривали в системе айсекью со Светланой Валентиновной Марковской. История сообщений у меня не ведется – поэтому по памяти воспроизвожу.
Про то был разговор, что вот можно ли например священнику быть поклонником изящных искусств и водить дружбу, к примеру, с поэтами или художниками?
Мы решили, что это грех. И так делать нельзя.
Отцы и дети
Эдуард Дворкин
Трофимов – приятный молодой человек. Он гладко выбрит, со вкусом и опрятно одет. Он курит трубку и носит очки. Оказывается, у Трофимова есть собака. Когда она задирает коротковатую мохнатую лапу, Трофимов выпускает из трубки клуб дыма и виновато улыбается.
Мертвая петля
Я начал заигрывать с самоубийством в шестом классе. Мой одноклассник принес на урок труда чешский журнал «Фото» с изображением лежащей голой женщины, что по тем временам приравнивалось к жесточайшей порнографии. Журнал ходил по классу, трудовик Гришка вырвал его из моих рук, спрятал и вызвал в школу моего отца.
Москва – вокзал – библиотека
Кажется, Эразм Роттердамский сказал эту крылатую фразу, которую сейчас вспомнила Эля. Она всегда, думая о доме, вспоминала, в том числе, и свою домашнюю библиотеку. Как точно сказано: «Моя Родина, там, где моя библиотека». Библиотека занимала почти половину жилого пространства ее и без того тесной квартирки.
Липа
«Жизнь длится в течение поцелуя
все прочее –мемуары
(Александр Макаров – Кротков)
Я ждал ее на дорожке у метро.
Липы кариатидно склонились надо мной. Они отцветали, и весь асфальт был иссыпан засохшими цветочками. А какой аромат стоял здесь прохладным утром еще неделю назад! Но теперь нахлынула жара, и повсюду царил только один запах – взвешенной-взбешенной пыли, плавящегося асфальта и автомобильного перегара.
Мы с папой…
БОДЕГА
В бодегу на Жуковского, 7, папа не ходил никогда.
– Пошли, ну-у, пошли выпьем по стакану! – уговаривал я его.
Ни в какую!
Зато снисходил к моим просьбам дядя Гриша – папин брат. У дяди Гриши были четыре дочери. Так что, меня, единственного племянника, он очень любил. И я его тоже…
Два рассказа
ЧИСТО
Игорь ковырнул слабо прокопченное брюхо салаки. Раздавив рыбешку пополам, выпил оставшуюся водку, закусил. Качаясь из стороны в сторону, к столику подошла официантка. Официантки вагонов – ресторанов всегда качаются из стороны в сторону. У них варикозное расширение вен и проблемы с вестибулярным аппаратом.
Брагунская история
Если зайти в Google Maps и вбить в строке поиска «Брагуны», то перед вами предстанет снимок нашего села со спутника. Почти у самого его основания – справа, приглядевшись, около П-образного строения сельсовета, вы увидите телефонную вышку. Точнее даже не вышку саму, а крону ее, и тень на земле – длинный шпиль, почти у самого кладбища.
Белое море, черная кошка
Заброшенная железнодорожная станция оказалась не так пуста, как показалось сначала: из-за леса едва заметно мигал, прорываясь сквозь снегопад, фонарь обходчика. «То, что приходит первым в голову, то и верно», — решил мальчик и побрёл через снежные завалы в сторону путей.
Стихи
Анна –московская поэтесса. Автор пяти поэтических книг – «Каштаны на Калининском; «Сто одно стихотворение». Лауреат премий издательства «Московский рабочий» и журнала «Москва» за стихи о Москве, премии Венгерского культурного центра в Москве за переводы стихов венгерских поэтов.