Игорь Фунт
–– Скажите, а после Афганистана, после того, как ушли в запас, вы чем занимались?
–– Да особо ничем… –– Ему явно было неловко перед микрофоном журналиста.
–– То есть, геройское время службы сменилось рабочими буднями?
–– Ну, какое там геройство? Служба как служба. Жив остался –– и ладно… (more…)
– Ты помнишь чудное мгновенье? Перед тобой явился я – Как мимолeтное виденье, Как гений инобытия…- прочитал поэт Антон Новиков поэтессе Ирине Примеровой.
– Помню, помню, – сказала Ирина. – Я стояла на отвесной скале над Енисеем, а ты подошeл сзади и обхватил меня, и повернул к себе лицом, и поцеловал, и сказал, что если я сейчас же не стану твоей, то ты меня сбросишь со скалы… (more…)
Наталья Крофтс
Пожухлые листья чуть раскачиваются под тонкими, почти неуловимыми пальцами ветра, пробегающими – как пианист по клавишам – по древним ветвям. Тихо в старом дворике полузабытого индонезийского дворца. По облупленной стене пробирается муха, в надежде убежать от двигающегося палящего луча. Но лететь ей лень.
Жарко. (more…)
Он так не хотел расти, что я испугалась — а вдруг и правда не вырастет? Он ведь такой, он мог бы. Сказал — и сделал. Поначалу он таился в своем намерении, никто ничего не замечал, подумаешь — слабый аппетит, я тоже не любила есть, все эти наставления: «жуй хорошенько, а то не вырастешь» — его осенило, он нашел для себя простое решение — отказался от пищи. Странный каприз — остаться маленьким — его тайным замыслом стала победа над временем, кто бы мог подумать… (more…)
(из цикла зарисовок «Московское время Саратов»)
Зима это. Саратов.
Я всегда сюда лечу на зиму. Как свихнувшаяся птица. Из тепла – в холод.
На этот раз я живу на улице Пушкина, что параллельна проспекту Кирова. Самый центр города. Вековой одноэтажный домик, некогда частный, а ныне причудливо разделенный на квартиры с перепутавшимся коммунальным хозяйством. Ну, например, в предбанничке моей двухкомнатной квартиры стоит плита, на которой я единолично готовлю. И туалет. Который почему-то вынужден делить с соседями… (more…)
На седьмой день бог решил отдохнуть. И началась война. Взобравшись на холмы, я увидел мир таким, каким он себя не видел.
Палач – самая верная копия времени: оно или пытает, а после казнит, или сразу казнит. Это к вопросу о мире.
Въехав в Ахалцихе, первое, что отец заметил, армянская церковь разрушена, на ее месте стояла, доедая остатки, грузинская. Перед ней восседала Тамара. Памятник Абовяну исчез. Друг с другом люди говорят на армянском и грузинском, изредка – по-русски. (more…)
Я и сейчас, прожив жизнь, не знаю, как понимать пословицу «под лежачий камень вода не течет» – хорошо это или плохо? Хорошо ли это для камня, если он назло всем стихиям, полеживает всегда сухонький, или все же лучше для него время от времени освежиться, приняв ванну? Какой смысл содержится в данном случае в слове «вода»? Если это всевозможные бедствия, несчастья, скорби, то конечно, человек, живущий оседло в своем доме-крепости, гораздо более защищен от всяких бед и напастей чем тот, кто пускается в плаванье по морям-океанам, летит в самолете или другим каким-либо способом пускается в дорогу, покинув насиженное место. (more…)
Отрывок из метафорического романа
Память о невинно погибших, тела которых забетонированы в фундамент тоталитарных государств, сближает людей друг с другом гораздо больше, чем риторические требования скорейшего перехода этих государств к демократии.
Вместо эпиграфа
Об истории происхождения метаметафорического романа
Вместо предисловия
Читая мои размышления, напрасно читатель будет искать аналогии с ситуациями, происходящими в конкретных странах – они не имеют отношения к отдельно взятой стране или личности. За мою жизнь мне удалось побывать в десятках государств с тоталитарным режимом правления, а в некоторых из них и жить по несколько лет и месяцев, говорить и дружить с людьми, которым на плечах своих приходится выносить все тяготы бытия под гнетом властвующего самодура. (more…)
Сергей Холодов
Навоз привезли в субботу утром. Проезда на огород у Безуховых не было, и коровье дерьмо вывалили прямо у входа в дом.
На улицу сразу же выбежали ребятишки. Вслед за ними вышла Наташа. Не обращая внимания на свирепствующий в воздухе запах, дети начали весело прыгать вокруг медленно растекающейся жижицы. А у Наташи вид нежданно свалившегося на их семью счастья, непроизвольно вызвал слезу. (more…)
| ФлоридаКон-2011 | |
| Боря Ройтблат | Клиент |
| ФлоридаКон-2011 | |
| Алексей Караковский | Комаровская пристань |
| ФлоридаКон-2011 | |
| Эрнест Стефанович | «Куда билет?» |
| ФлоридаКон-2011 | |
| Сергей Маслобоев | «Коня на скаку остановит…» |
| ФлоридаКон-2011 | |
| Татьяна Эйснер | Только живи |
| Memory | |
| Таня Лоскутова | Лублу |
| ФлоридаКон-2011 | |
| Игорь Кудрявцев | За хлебом |
| Мистика | |
| Александр Балтин | Странное происшествие |
| Руслит | |
| Айдар Сахибзадинов | Забор |
| Новое имя | |
| Владимир Щербинин | Сибирские истории |
| Книги наших авторов | Семь футов под килем новой книге Михаила Ландера! |
| Александр Росин | |
| Пародист представляет | |
| Евгений Минин | Размерное |
Боря Ройтблат
1.
Поздравим Семена, посочувствуем Семену: он стал бизнесменом.
Он стал хозяином химчистки.
Утром – это был первый день – он стоял посреди заведения и ждал клиентов. Рядом с ним стояли десять бутылок секта и бокалы. Сотрудница сидела в подсобке: ждала, когда начнут приносить вещи. Клиенты не спешили. Семен стоял, шампанское стояло, клиенты шли, но – мимо.
Семен ждал первого клиента. (more…)
Комаров утомился на работе и, придя вечером домой, уснул в чeм был — в костюме, галстуке и даже ботинках. Снится Комарову большая белая улица, по сторонам — большие белые дома, и спускается эта улица прямо к большой белой набережной. Снится Комарову подле набережной большая синяя река необычайной красоты, и у реки — белая пристань. (more…)
Эрнест Стефанович
Железнодорожный билет возбуждает
больше надежд, чем лотерейный.
Поль Моран
– Мне бы, девушка, до Ошмян доехать…
– Я не девушка. Но не возражаю, – окошко кассы захлопнулось.
Шустрый дедок оглянулся, крутанулся на месте, решился постучать.
– Мне, внучка, один общий.
– Что – общий, какой такой?
– Билет. До станции Ошмяны. Я там живу. (more…)
Сергей Маслобоев
Почему-то в России принято считать, что бардак может твориться только у нас. Ага! Как бы не так. За границей его тоже хватает. Только там бардак другой. Заграничный.
Как писал Виктор Конецкий: «Ремонт – не действие. Это – состояние. Его нельзя закончить. Из ремонта можно только выйти». Вот и мы, наконец, вышли из этого жуткого состояния. И, чтобы как-то проститься со славным городом Антверпеном, шумной толпой завалились в кабак. (more…)
В тундре погибель на каждом шагу тебя поджидает. Ну, не тебя, так соседа твоего. Сколько смертей охотников, рыбаков, их жeн и детей за свою недолгую жизнь довелось Женьке перевидать – не приведи Господь! И когда в посeлке жила, и когда с мужем в тундру перебрались. Вот, вроде, вчера, звонким октябрьским днeм, Матвеич в гости приезжал, хохмил, чай пил, пошвыркивал (зубы у него давно ветром унесло), а сегодня кричит по связи его напарник:
– Борт надо! Милицию из города вызывайте, Матвеич застрелился! (more…)
Вы знаете, они целовались везде. На улице, в метро, в очередях. Да, представьте, и в очередях они бывали. Они так хотели пожить настоящей советской жизнью, так хотели почувствовать себя на нашем месте, все просили ничего особенного для них не готовить. Но мы, конечно, старались, готовили.
Она ела практически все. Пока не обнаруживала в середине стола банку с черной икрой. Тогда бросалась на нее, как на амбразуру, ставила перед собой и ела ложкой. Мы провожали банку глазами, думали, каких усилий стоило достать ее, и радовались, что усилия не пропали даром. (more…)
Был хмурый осенний день. Над голыми деревьями, исчертившими воздух зловещим пунктиром, над суммою крыш, окутанных моросью, громоздился массивный собор. Острый шпиль прокалывал белесое небо; и из каждого переулка, из каждой арки, из каждого кафе виднелось это серою острие, этот символ городской древности, растиражированный сотнями открыток и путеводителей. Было нечто мистическое в его всеприсутствии, в его равносильной означенности – как с самых далеких углов нижнего города, так и здесь на возвышенности, обнесенной замшелой стеной. (more…)
Раиса Корюхина получала квартиру в новом доме. При том оставила за собой приусадебный участок на старом месте. Этим был крепко обижен Чапурин Васька, который жался в узком дворе и намеревался с переездом соседки отрезать от ее соток хоть метра три в ширину для себя. (more…)
На днях зашел к своему знакомому Николаю, что живет в части деревянного дома со своей женой Нэляшей.
День был по-весеннему теплый, хотя до Нового года оставалось не более десяти дней.
Во дворе залаяли собаки, оповещая, что пришел еще один гость.
В комнатёнку вошел небольшой старик-бурят лет семидесяти, в очках. Обращало на себя внимание его пальто, сшитое из добротного армейского сукна. Из такой ткани в армии шьют шинели для офицеров. (more…)
Александр Росин
редактор
23 июня в Одессе в здании Всемирного Клуба Одесситов, что расположился на Маразлиевской угол Базарной состоялась презентация новой книги писателя Михаила Ландера “Паруса моего детства”, изданная одесским издательством «Optima». Поскольку Ландер не смог в этот раз покинуть Майами и приехать в Одессу, я на правах его редактора и друга попробую представить Вам Михаила Исааковича. (more…)
Тот, кто сжился с личной драмой,
Знает, бедный индивид,
Как хорейчик этот самый
Ближе к ночи веселит.
Александр Леонтьев
Не пугает мрак зловещий,
За окном не страшен вид.
Ведь хорейчик мой трепещет,
Просто душу веселит.
Не скажу я при девахе,
Но страдаю много дней,
Потому что амфибрахий
На пять буковок длинней. (more…)
| ФлоридаКон-2011 | |
| Владимир Эйснер | На семьдесят пятой |
| ФлоридаКон-2011 | |
| Оганес Мартиросян | Искусство смерти |
| ФлоридаКон-2011 | |
| Олег Макоша | Тётя Мотя |
| Руслит | |
| Глэдис Абиева | Американка |
| Руслит | |
| Анна Голубкова | Роман |
| Новое имя | |
| Игорь Мызников | За сеном |
| Новое имя | |
| Сергей Криворотов | Закройте люк! |
| Руслит | |
| Платон Беседин | Бесноватый |
| Новое имя | |
| София Павлова | Les Amants De Paris |
| Стихия | |
| Феликс Чечик | Стихи |
| ФлоридаКон-2011 | |
| Руслан Тарба | «Кукури, – чай!» |
Полярный день на 75-ой параллели длится три месяца. Температура редко превышает плюс пять по Цельсию и поэтому нет комаров – благодать!
Но в тот августовский день температура воздуха стала быстро расти и вскоре достигла немыслимых для Арктики плюс 28 градусов.
Южный антициклон развивался так стремительно, что трещало в ушах и приходилось сглатывать, как при взлете самолета. Я скинул куртку и свитер и отправился на лодке к скалистому островку на юг от зимовья, чтобы приготовить там к зиме капканы на песца. (more…)
Настоящее, трепет, проходящий по верхушкам деревьев.
Поужинав, я начал есть арбуз. Крайне невкусный, он давался с трудом. Оставив его недоеденным, я пошел к себе. В комнате работал телевизор, сидела сестра. Смотрела «Дом 2», ела курицу. Чавкая и уставясь. Я ушел в ее комнату, сел за стол. Меня не было месяц. (more…)
Буду называть ее – Мотя.
Мотя самодеятельный художник и, как это часто бывает, очень оригинальный человек. Оригинальный до оторопи окружающих и обморока малочисленных родственников. Яркая бабочка на грязном снегу. Одета в оранжевую куртку, поверх куртки – фиолетовая шуба из искусственного меха, на голове – мохеровый платок. Невысокая, сама себя поперек шире. Обладательница мощного голоса. Вдруг исполняет партию князя Игоря. Или просто зычно хэкает на прохожих. (more…)
Эти шрамы не про вас,
Не для ваших грустных глаз.
Мне неловко.
З. Рамазанова
В меня очередной раз стреляли. В упор. Все мое тело содрогалось при выстреле – точно меня лихорадило, и я понимала, что умираю, и в то же время осознавала: да нет же, если я еще могу осознавать что-либо, значит, я еще живу. В меня постоянно стреляли. В упор. Я уже, кажется, это сказала, но повторюсь, потому что прямота выстрела была решающим фактором, из-за которого боль становилась действительно невыносимой. И все равно, что это происходило во сне – для эмоций, испытываемых при выстреле в твое сердце разве имеет значение, в какой реальности ты находишься? (more…)
Чем дальше в лес, тем больше хочется в лес.
Овдовев и состарившись, Мальцев перебрался жить на дачу. Не на природу – в природу. Не гостем, не исследователем, не поэтом – малой зверушкой, сизым листочком, букашкой, умирающим котом – частью.
Каждое утро распахивал заднюю калитку, стоял минуту, покачиваясь пьяно от первого в лесу вдоха, будто по ту сторону калитки и воздух был другим, потом ступал на чахлый мостик через канавку водостока (по ленивым склонам почти до самого дна живут семьями чернушки – он не брал грибов, а только гладил их влажные темные пятачки, чтобы потом долго вдыхать прилипший к ладоням торфяной запах), три шага по ветхим зеленым доскам – и Мальцева принимал строй мощных рыжих сосен. (more…)
В Степаненков лог меня послали с дядей Андреем Заречневым. Там было несколько зародов сена и по наряду бригадира нужно было привезти то, что осталось, не сопрело за дождливую осень. Чалка и Гаврюша – два молоденьких мерина – неторопливой рысцой тянулись с санями в пологую длинную горку в сторону Каранчака, так называлась стройная берёзовая рощица. (more…)
Живёшь-живешь, привыкаешь к раз и навсегда заведенному порядку настолько, что перестаешь замечать этот будничный в печенках сидящий уклад, и вдруг однажды – бац! – случается такое, что никак невозможно предугадать. Враз понимаешь, насколько случайно и зависимо от тысяч мелочей наше существование, эта, так называемая, жизнь. И если раскрыть глаза пошире и оглядеться повнимательнее по сторонам, как знать, не увидим ли мы проявления непостижимого, сигналы из иных миров, существующих наряду с нашей микроскопической вселенной? (more…)
