Рэй Брэдбери
6 июня в Лос-Анджелесе умер Рэй Брэдбери, автор «Марсианских хроник», «451 градус по Фаренгейту», «Вина из одуванчиков» и многих других произведений, известных во всем мире.
Писателю был 91 год.
Рэй Дуглас Брэдбери родился 22 августа 1920 года в городе Уокиган, штат Иллинойс. Его отец, Леонард Сполдинг Брэдбери, был потомком англичан-первопоселенцев, а мать, Мари Эстер Моберг, – шведкой. С 1934 года семья Рэя Брэдбери обосновалась в Лос-Анджелесе.
Васильева-Джексон пыталась рассказать доктору Заку, что не может испытать оргазм изза таблеток от депрессии.
— А зачем вам нужен оргазм? — поинтересовался доктор, пытаясь вспомнить, что же он забыл дома. Это было что-то необходимое для человеческой внешности. Наконец, вспомнил: расческу.
— Как зачем? — удивилась женщина, покрывшись легкой испариной.
— Вы о чем, простите? — спросил доктор. Мысль о том, что он непричесан, вызывала зуд в носу и легкое подергивание большого пальца левой ноги. Палец сильно потел, а этого доктор Зак не любил.
Флорида и флоридцы Анастасия Софьянникова(фото) Все мэры в гости к нам Между нами Александр Росин Почему Флорида? Авторская рубрика Кастусь Северинец За окном За поворотом, в глубине Ирина Батакова Этот, как его… Новое имя Сергей Маслобоев Кто в море не ходил, тот Богу не молился! На улице моей… Георгий Тарасов Собачья смерть Шаг в сторону…
Фоторепортаж с майской встречи Russian American Chamber of South Florida в ресторане «Татьяна».
Уважаемые дамы и господа, читатели журнала «Флорида»!
Запомните эту дату – 17 мая 2012 года. Она войдет в историю русскоязычной Флориды как День Russian American Chamber of South Florida!
Именно об этом заявил мэр города Sunni Isles Beach Левис Тейлор и даже передал организаторам специальную грамоту, официально подтверждающую это событие.
Александр Росин
редактор
Для тех, кто, как я, бОльшую(пока!) часть жизни провел в советской империи, вопрос «почему Львов?», «почему Ноябрьск?», «почему Стерлитамак?» – никогда не стоял, ведь в условиях обязательного штампа-прописки в паспорте ты был наглухо прикован к этим самым львовам, ноябрьскам и стерлитамакам.
Другое дело в Америке. Здесь ты сам волен выбирать и образ жизни, и место для жизни. Впрочем, то что вначале кажется привлекательным, потом несколько тяготит. Ведь выбор – это еще и ответственность. Я помню, когда меня маленького мама посылала в магазин и говорила: «Саня, купи 200 граммов колбасы и 300 граммов сыра», – у меня не болела голова от дилеммы, какой сыр и какую колбасы покупать, потому что я знал, что на свете существуют только колбаса докторская и только сыр российский. Если их, конечно, «завезли» в гастроном…
Отправляю сыну бандерольку с книжками, шоколадкой, орешками и прочей ерундой: в спецкомендатуре под Пружанами, куда его лукашисты упекли на 3 года «химии» за инакомыслие, тоже должно быть место маленьким радостям.
Почта – на первом этаже моей многоквартирной девятиэтажки, поэтому с почтальоншами – накоротке и даже приятельствую.
– Паспорт, пожалуйста, – делает строгое лицо девушка по имени Наташа и торопливо выписывает из документа мои данные с таким видом, словно встретились мы впервые.
По этажам несется ветер и топот, хлопают двери, дрожат герани. Шухер, Глокая Куздра идет! Директриса сама совершает обход, что-то случилось, всем стоять, трепетать, внимать. Дети! В школе ЧП. Сбежавший ученик седьмого класса найден утонувшим в реке. Негодяй, я вся поседела, разговаривая с его старушкой-матерью. Каково-то теперь ей, он подумал? Подумайте вы, впредь будет наука. В связи со случившимся, правила нашего режима ужесточаются. Пункт первый: запрещается покидать территорию школы без письменного разрешения воспитателя. Пункт второй: запрещаются прогулки на свежем воздухе позже 8-ми часов вечера. Пункт третий…
– Может не надо? Дотяну, как-нибудь, – старпом так посмотрел мне в глаза, что стало не по себе.
– С аппендицитом не шутят. Утром еще ходил, а сейчас встать не можешь. А до Мурманска нашим ходом больше трех суток, – поднялся я со стула и вышел из каюты.
Сильно качало. Не опираясь о переборки руками, идти по коридору было невозможно. Поднявшись на мостик, я плюхнулся в кресло, потирая виски ладонями.
– Как он? – спросил штурман.
– Уже не встает, – ответил я, не оборачиваясь.
– Это – перитонит, – ухватился он за спинку моего кресла.
Джжж… Джжжж…
– Зззззаррраза! Именно, когда каждая минута на счету! Куда ты, тварь, искру дела?
Открыл капот, пахнуло бензином и сыростью. Черт, залил я ее что ли? Гроза, первая майская гроза, вчера налетела сразу, как я выехал из Шлиссельбурга, дорога дрянь, пер по лужам как глиссер, брызги в небо вышибало, могло и под капот… Судорожно ищу хоть метр провода, нашел, накинул на плюс батарейки, центральный – на массу, ткнул плюс в стартер, джжжжжжж… Шиш, а не искра. Тааак… Поехали… Трамблер. Порядок, сухо. Насвечники… Тоже сухо… Ну, мать! Катушка! Как же я ее залить умудрился, ведь спецом на самый верх, под капот переставил! Ща, милая, ща… Потерпи, подсушим…
Доктор Зак понял, что предстоит иметь дело с интеллигентным человеком. Это было видно по тому, как задумчиво больной глядел на муравья, устало ползущего по полу в поисках кусочка сыра, ежедневно роняемого доктором Заком.
— Вы знаете, кем я был в прошлой жизни? — негромко спросил пациент, подняв глаза к тому месту, где у доктора предположительно должен был находиться третий глаз.
— Да, — доктор откинулся в кресле, приготовившись услышать интересную историю.
Когда был Пушкин маленьким, он и думать не думал, что станет великим русским поэтом. И что другой поэт – Василий Жуковский назовёт его «солнцем русской поэзии».
С чего это вдруг? С какой бухты-барахты? С московской окраины – и на такие высоты?!
Даже родная бабушка Мария Алексеевна в сердцах ворчала: «Не знаю, что выйдет из моего старшего внука. Мальчик умён и охоч до книжек, а учится плохо, редко когда урок свой порядком сдаст. То его не расшевелишь, не прогонишь играть с детьми, то вдруг так развернётся и расходится, что ничем его не уймёшь, нет у него середины…»
На похоронах знаменитого композитора собралось около пятидесяти человек. Отсутствовал только толстый трубач, коллега покойного. Вскоре он появился и, тяжело дыша, положил на крышку гроба зажим для галстука. По последнему желанию покойного рядом с могилой заиграл маленький грамофон. Над печальным обрядом воспарило произведение Бетховена «К Элизе» в исполнении самого почившего. Начался мелкий противный дождь. Собравшиеся распахнули чeрные зонты. Одним из них прикрыли от дождя старенький грамофон. Казалось, что весь мир сузился до размера этой могилы. На надгробия падали капли дождя, и их шелест сливался с прекрасной мелодией, витающей над некрополем. Застывшие улыбки на фотографиях смотрелись неуместно в этой печальной обстановке.
Асар Эппель
На 78-м году жизни в Москве скончался писатель, поэт и переводчик Асар Эппель.
Умер Асар Исаевич Эппель, огромный любимый писатель, подаривший нам Бруно Шульца, «Люблинского штукаря» Зингера, потрясающие рассказы «Травяной улицы» Это был писатель, который относился к прозе как к высшему состоянию словесности и тем самым возносил ее к поэзии. Это был строгий и непреклонный в литературе человек.
Александр Иличевский, писатель.
Публикуем с продолжением. Начало в #10(94)-2008г.
Вся эта серия уже давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?… А вот послушайте-ка.
Из баранины делают три классических шашлыка: кавказский, карский и любительский на ребрышках. О каждом расскажу, не беспокойтесь, но сначала – о том, как я сам готовлю шашлык.
На шашлык из трех килограммов баранины нужно потратить не менее килограмма репчатого лукa, обязательно красно-фиолетового. Нарезаешь мясо на куски размером со спичечный коробок за две копейки (помните?), лук кружочками, далее идут специи – чем больше и разнообразнее, тем лучше, два-три лимона, соль, стакан уксусa или лучше красного сухого вина. И под пресс – мариноваться сутки или двое (с лимоном – не более суток).
Между нами Александр Росин Книги, которые нас выбирают Авторская рубрика Кастусь Северинец За окном Шаг в сторону Леонид Альтшулер Контейнер для мусора Новое имя Андрей Краснящих Андрей и Света следуют в Белгород Новое имя Георгий Гамсахурдия Запоздавший с осени лист Новое имя Михаил Моргулис Концерт для разбитой гитары Пародист представляет Евгений Минин Сострадательное
Александр Росин
редактор
Недавно я посетил города и веси на территории некогда нерушимой советской империи. Среди прочего встречался со своими коллегами: с журналистами, писателями, издателями. Все в один голос жалуются: народ перестал читать книги. Телевизор, интернет и айпот вытеснили издательскую продукцию. Как, витийствуя, сказала одна почтенная дама-редактор, в газете которой я когда-то, лет, скажем, 37-мь назад начинал, «безликий экран заменил аромат и шорох бумажных страниц».
В Витебске наголо «побрили» площадь Победы.
Точнее, ту еe часть, где был уютный скверик с деревцами редких пород, кустами сирени, клумбами и скамеечками для отдыха.
В тишине и уединении здесь можно было, кроме всего прочего, ощутить кровную, душевную связь с теми, кто не дожил до Победы и просто, по-человечески, отдать им дань памяти и уважения в своeм сердце, без пустопорожне-трескучих лозунгов типа «Подвиг советского народа бессмертен!» или «Слава народу-победителю!»
Деревья выкорчевали, клумбы заасфальтировали, скамеечки убрали.
Лозунги не тронули.
Доктор Зак время от времени подрабатывал, проводя прием больных в тюрьме. Это было неплохо с точки зрения заработка и позволяло больше ценить свободу.
Пройдя по тюремным коридорам он, наконец, вошел в кабинет, где его ожидал пациент, сидящий на стуле. Вид у пациента был довольно грустный.
Длинный нос и густая копна черных волос делала его похожим на неарийского ворона. Ворон был не согласен с устройством цивилизации и это проявлялось в блеске живых черных и злых глаз. Доктор Зак попытался присесть на неприятный, холодный, металлический стул, и в это время услышал голос:
Ему было восемнадцать. Ей — двадцать два. Его звали Андреем, еe — Светой. Они ехали из Харькова в Белгород, чтобы снять в какой-нибудь, абсолютно любой, гостинице, номер и заняться там сексом. Белгород, как им казалось, — это ближайший от Харькова город, где для них есть гостиницы. В Харькове на то время для них гостиниц не было. Были Светино общежитие — комната с двумя соседками, Мариной и другой Светой, квартира с родителями Андрея, да и, собственно, всё, не считая аудиторий IХ/40 и I/51 (а раз Андрей не хочет вспоминать о даче своего друга Тимура, то и мы о ней умолчим).
…ледяные брызги обжигают.
Со скалы падает ручей. За обочиной обрыв. Далеко внизу, сглаживая камни, извивается река.
К зиме наледь перекроет дорогу.
Встречных машин много – попутных нет. Нам уступают – мы поднимаемся. Мой спутник в знак благодарности поднимает руку.
Останавливаемся на перевале.
Белыми пятнами по склонам перетекают отары овец. Они – на зимние пастбища.
Здесь тяжело дышать. Мы на вершине. До места еще часа полтора, но спускаться быстрее.
Продолжаем путь.
– Забил я, Михеич, на всю эту пародию. На фиг! Я, между прочим, Эллингтона играл не для них, а для себя. Теперь не могу больше, потому что птицы приплывать стали, садятся на карнизы и укоризненно качают головами, мол, что же ты, дубина, крем-брюле псам раздаешь. Птицы эти тоскликушами называются. Ты на них смотришь и болезнь в тебе начинается. Снизу идет оно и доходит до сердца, останавливается возле него, а потом обхватывает обручем , и потихоньку сжимает, и вдруг, ночью проснешься, а оно совсем болит, будит тебя, видно на обруче шипы маленькие и они впиваются, и не знаешь, что тебе надо, но знаешь, что очень надо, а не знаешь что… Больно… и не знаешь, куда податься от этого… Сивка ты мой, Сивка, убёг, убёг, не, не убёг, скорее увели тебя добрые люди, увели…
Спортсменка страшная с веслом.
Стоит одна. И смотрит хмуро.
Просвечивает арматура,
Проверенная на излом.
Иосиф Куралов
Спортсменка обликом страшна…
Вот, люди…
Ей бы для прикола
Поставить рядом дискобола,
Чтоб не страдала так одна.
Я вижу боль во взгляде злом,
И соблюдая степень риска,
Не приближаюсь слишком близко,
А то проверит на излом.
Гость редакции Стив Дудник Частный детектив Авторская рубрика Кастусь Северинец За окном Новое имя Леонид Альтшулер Шаг в сторону Новое имя Илья Криштул Три рассказа Memory Нодар Джинджихашвили Главы из романа
Стив Дудник
Имя детективного агентства General Investigations Services, которое возглавляет Стив Дудник, хорошо известно читателям «Флориды». И не только потому, что оно – единственное русскоговорящие сыскное агентство в нашем штате. С тех пор, как в 2005 году Стив организовал свою компанию, у него на счету множество славных добрых дел. Причем, помощь, которую оказывают специалисты сыска, распространяется не только на Флориду и США, последние годы среди клиентов Стива Дудника все больше частных и корпоративных заказчиков из России, Украины и других стран СНГ. На основании профессионального опыта и тесных связей с правоохранительными структурами, компания разработала уникальный способ, благодаря которому стало возможным предоставлять клиентам информацию, недоступную или скрытую от публики.
Об этом наш сегодняшний разговор.
Земное и возвышенное ходят в обнимку.
На этот раз земное выбежало во двор и приняло облик щенка боксeра.
Резвун отыскал берeзку, забавно оттопырил заднюю лапку и…
Возвышенное тут же откликнулось на рядовое событие озорной частушкой, которую любил распевать мой студенческий друг Виталька Шувагин:
Хорошо быть кисою,
Хорошо собакою:
Где хочу, пописаю,
Где хочу…
Ну, и так далее…
Виталька…
Доктор Зак грустил в ожидании интересной истории. Истории, достойной его гениального писательского пера, не было. Все было банально, тривиально, скучно и наводило на мысль о бренности существования тела и души, мечущейся и скулящей в материальности двадцать первого века.
«Ну, приди, приди, интересный больной», — мечтал доктор, одержимый писательским зудом в области поясницы, распространяющимся на обе ягодицы.
«Тук-тук», — кто-то постучал тихонько в дверь, и доктор интуитивно почувствовал, что сейчас произойдет нечто. Он был подобен охотнику, замершему неподвижно в кустах в ожидании косули, гонимой львицей.
Эльвира, молодая жена и мама двух дочек, спешила с работы домой. Дома еe ждали голодный муж, лежащий на диване, и голодная младшая дочка, лежащая на папе. Старшей дочке было семнадцать и она уже умела самостоятельно залезать в холодильник. Зайдя в квартиру, Эльвира поздоровалась с тишиной, сняла пальто и заглянула в комнату старшей. Там было пусто. Заглянув во вторую комнату, Эльвира увидела то, что и ожидала – папа Лeша лежал на диване с пивом и читал рыболовный журнал, дочь Даша сидела на папе и пыталась открыть банку баклажанов.
– Привет! А где Юля? – спросила Эльвира, открыла баклажаны, вытерла пыль, вымыла пол, отняла у мужа пиво и выключила телевизор.
– Там! – ответила Даша, жалея обезпивенного отца.
– Там! – обиженно подтвердил Лёша, жуя дочкины баклажаны.
Нодар Джинджихашвили(Нодар Джин)
Я, конечно, не жил в Тбилиси, так, как жил в Баку и Пятигорске. В Баку я жил всегда, в Пятигорске – каждое лето детства, а в Тбилиси мы приезжали в гости. В детстве как оно бывает? Вспышка – улица горбатая, дома, балконы, Майдан, Авлабарский мост, островерхие церкви, ресторан на горе, фуникулёр, кладбище на Мтацминда, поезд – раз, и всё погасло.
Иногда потом появляется это всё – кусками, внезапно, ниоткуда, на мгновенье. Потом думаешь – где это было, Г-споди, когда это было.
Гость редакции Андрей Росин Доктор Альдо Моралес Капитанский мостик Михаил Ландер Черный лебедь Авторская рубрика Кастусь Северинец За окном Пятый угол Георгий Тарасов К морю Личное дело Таня Лоскутова Маруся Новое имя Артем Татаринов Рассказы Memory Александр Житинский Стрелочник Новое имя Никита Янев Лев Толстой и цунами Книги наших авторов Александр Левинтов Небольшая Советская Энциклопедия…
Андрей Росин
Профессор Моралес – нарколог-психиатр с более чем 20 летним стажем. Он не только практикует, но и преподает в ряде вузов Флориды, а так же занимается научной деятельность. Кроме того, доктор Моралес возглавляет отдел психиатрии Медицинского центра Imperial Point в Форт Лодердейле и является консультантом-психологом высшей бейсбольной лиги США.
– Доктор, наркология – достаточно специфическая отрасль медицины. Почему Вы избрали именно ее?
«В Орландо полиция арестовала мужчину,
который попытался задушить черного лебедя».
Из газет
Впервые я увидел этих грациозных птиц еще восьмилетним мальчишкой. Как-то из Сухуми отец повез меня в Новый Афон показать древний храм. Нас, человек двадцать, посадили на видавший виды старенький «Студебеккер» с брезентовым тентом, в кузове которого стояли привинченные садовые скамейки. Громыхая всеми своими внутренностями и подпрыгивая на каждом ухабе, машина привезла нас часа через два к подножию горы Афон, где и расположен Симоно-Кананитский монастырь, именуемый Ново-Афонским. Бегло осмотрев трапезную, кельи и прекрасные фрески на стенах, мы вышли к двум большим прудам, где плавали белые и черные лебеди.
