Каждый мечтает умереть красиво. Кроме, конечно, тех, кто не хочет умирать вообще.
И кто не мечтал застать дома бандитов или, ещe лучше, своего мужа с любовницей, впорхнуть в комнату и спросить: «Как, вы еще не пили мой кофе? Сейчас, я мигом…»
А у самой ямочки на щеках, чёлочка, глазки смеются. Ну, не знаю, я, например, мечтала.
Но о том, что обе эти мечты захотят у меня сбыться одновременно… нет, так высоко я не взлетала даже в мечтах.
В мой запой ворвался телефонный звонок.
Звонила подруга, с которой меня связывала давняя межполовая дружба.
– Собирайся, – сказала она в трубку. – Заеду через пятнадцать минут.
– Водки привези, – прохрипел я.
– Ху…шки, – и дала отбой.
Я посидел немного, потом лег, потом снова сел. Посмотрел на часы. Пятнадцать минут истекали.
Снова заверещал телефон.
– Да.
– Скажи, ты дрался когда-нибудь по-настоящему? – неожиданно спрашивает она.
– Ну, я не помню… наверно, нет, – несколько озадаченно отвечаю я.
– Что – совсем никогда не дрался? – она возмущенно приподнимается на локтях.
– Да, вроде, никогда… – я присаживаюсь на край кровати.
– А почему? Я думаю, что настоящий мужчина обязательно должен драться, чтобы заслужить уважение. Вот Полянский…
Я спустился в метро по эскалатору и зашёл в вагон подъехавшего поезда, пропустив вперeд себя маленькую девочку. Сел на свободное место и пересёкся взглядом с высоким парнем возле двери — он был в будeновке и с аккуратной бородкой. Посмотрев на меня, он улыбнулся и помахал мне рукой в кулаке, как бы говоря «но пасаран!», потом повернулся к стеклу, и я заметил, что к капюшону на его куртке ещё были прикреплены какие-то лётчицкие очки.
Записка, найденная у стены Плача
Всемогущий Боже, ты знаешь, как я Тебе предан и соблюдаю все Твои заповеди. Ну… почти все. И чем прогневил я Тебя? Почему, когда моя жена пошла к диетологу, Ты не отвлeк еe дешeвой кофточкой на витрине какой-либо лавочки? Почему не послал ей навстречу подругу, которую она не видела сто лет, чтобы она зашла на чашку кофе в кафе и напрочь забыла о своeм походе к диетологу?
Миг поймать не удалось, но стрелки часов перескочили на множество оборотов вперeд, да так быстро, что никто поначалу и не заметил.
Просто жили в одной стране, а оказались в совершенно другой, в которой мерзостей оказалось намного больше, а населения значительно меньше. И почти все корни такого разлада дружно тянулись из прошлого.
Роман Файзуллин
Мы расстелили газету на подоконнике. Достали пол булки белого хлеба, пакет майонеза. Нарезали хлеб. Полили его майонезом. И с дьявольским аппетитом умяли все это благолепие, запивая дешевым лимонадом. Наши желудки не видели пищи три дня. Это было прекрасно. Не всякий поймет райскую прелесть сего момента. Когда не ешь несколько дней, то даже кусок хлеба с майонезом – пища богов, а дешевый лимонад – амброзия.
«Надо матери позвонить», – подумалось мне.
Вера Эвери
Есть такой трогательный анекдот.
Мужик на том свете спрашивает Бога:
– Господи, для чего я жил?
– А вот помнишь, – говорит Бог, – ты однажды обедал в ресторане, и соседка за столом просила тебя соль передать?..
Мужик:
– Ну, было дело…
Бог:
– Вот!
Виталий Буденный
Существует в литературном наследии человечества такая фраза: «Тварь я дрожащая или право имею?» К самой фразе никаких вопросов нет, тем более, что и в ней – вопрос. Есть только замечание: в очень уж пренебрежительном тоне упоминается здесь тварь. А между тем тварью пренебрегать не рекомендовано никому.
Марзия Габдулганиева
Через улицу была махалля*. Жители махалли и заводских многоэтажек придерживались неписанного правила – никогда не переходить границу. Даже дети играли каждый на своей стороне. Пересекались только у магазинов, где на корточках сидели узбечки с разложенными на земле пучками аккуратно связанной редиски, свежей зелени и лучка в начале весны, или с бидонами ароматной ягоды в зависимости от сезона: черешни, вишни, абрикосов, винограда.
Мариам Глекела
Через восемь минут обещали отход поезда. В вагоны набились толпы – с вещами, коврами, узлами, мебелью. Многие везли скот. В тамбуре блеяли козы, с багажных полок кукарекали петухи – видно, чeрные тряпки местами сползали с клеток, дав ход свету и глупые птицы вообразили себе неурочный восход солнца. Мужчины дрались за сидячие места, не обращая внимания на женщин.
Леонид Левинзон
На прогулочный корабль садится немолодая женщина с короткими русыми волосами и округлым лицом, на котором весело блестят голубые глаза. С размаху плюхнувшись в свободное кресло, она немедленно начинает махать полной рукой берегу, на котором никого нет, и со всей силы кричать:
– Бай-бай, я ещe вернусь!
Продолжение
Научное название гвоздики Dianthus, что означает божественный цветок, к тому же посвященный Зевсу. Божественный цветок применялся для самых разнообразных целей, как жаропонижающее, как краска для волос, его добавляли в вино и пиво. Теперь гвоздику еще и в салаты добавляют, делают из нее цукаты. Кроме того древние греки плели из гвоздики венки в форме короны, отсюда и произошло английское название гвоздики carnation.
Между нами Александр Росин Наш непростой русскоязычный человек ФлоридаКон-2011 Нина Большакова Римские каникулы Руслит Нина Горланова Дерево с корнями Стихия Анатоль Сыс Вечной дорогой Капитанский мостик Михаил Ландер «Старушка – железный бок» ФлоридаКон-2011 Ирина Лежава Свеча ФлоридаКон-2011 Андрей Краснящих Как я провел лето ФлоридаКон-2011 Бекет Карашин Дядины забавы Выбор Юрий Нестеренко Телефон доверия Новое имя…
Александр Росин
редактор
Шорт-лист лауреатов премии журнала «Флорида» 2011 года
Решил пофилософствовать. И пришел к следующему умозаключению: количество вовсе не обязательно должно переходить в качество. Поскольку такие важные предметы, как истмат, диамат и политэкономия социализма я хоть и изучал, но легкомысленно и, признаюсь, «о Марксе, Энгельсе… ни при какой погоде я этих книг, конечно, не читал». А потому утверждение это не имеет под собой никаких теоретических подпорок. Оно по-дилетантски голословно. И опирается лишь на мои наблюдения за литературным процессом в одном отдельно взятом журнале «Флорида».
Нина Большакова
Раньше, до Москвы, Дуся жила в Ташкенте, у нее там был большой прохладный дом, во дворе росли абрикосы, гранат. Она работала в ателье закройщицей, а муж – на автобазе в конторе. Хорошо жили, не хуже людей, пока не настали девяностые годы. Заказчицы разъехались на все четыре стороны и ателье закрылось, а за ним и автобаза. Жить стало не на что и как-то неуютно. Никто их особо не гнал, а только все вокруг вдруг начало меняться так быстро, что успевай замечать, и вскорости оказалась Дуся у себя дома, никуда не выезжая, в другой стране, мало ей подходящей. Тогда и решила она – ехать надо! А куда? Да домой, в Россию.
Павел учился на третьем курсе, но на равных с нею пытался распонять, как устроен мир и в нем человек. С нею, первокурсницей, битком набитой щенячьими восторгами. Вечерами они сходились и толковали друг другу каждый свое: он — о том, как устроен атом, она — как устроен «Евгений Онегин». Сопоставляли, соединяли, в общем — теоретизировали.
Впрочем, Павел был еще и практик.
Анатоль Сыс
(1959-2005)
Белая гадюка –
белая коса.
Черная гадюка –
черная роса
Белая гадюка,
как ребенок, спит,
черная гадюка –
хочет укусить.
Ни один корабль в мире не может сравниться с ним долголетием! Корабль-легенда «Конституция» в этом месяце отмечает 214 годовщину. Невероятно, но факт, он до сих пор находится в боевом строю как действующая единица Военно-Морского Флота США.
Ирина Лежава
Свеча искала смысл своей жизни и никак не могла найти. Чувствовала себя никчемной, потому что не понимала, ради какой цели существует ее род. Подсвечник был чужим и жестоким – жал бока и натирал пятку. И огонь был чужим, хоть и страстно желал ее, – от него плавилась голова и дотла сгорало сердце…
Другие свечи не замечали ее беспокойства – каждая разбиралась с собственным подсвечником и собственным огнем. Они охали, жаловались друг другу на тяжкую долю, не ища способа прекратить мучения. Вот и стала наша свеча совсем одинока и оттого еще более несчастна.
Андрей Краснящих
Это было тем летом, когда все пели песню: «Раз-два-три, по-смо-три — силиконовые мозги». Ещe там был припев, нет, она так начиналась: «Ты сказал мне, без вариантов…»
Папа и мама повезли меня на море. Море было Азовским, неглубоким. «И захочешь — не утонешь», — смеялся папа и легонько щeлкал меня по носу. «Не говори глупостей, — сказала ему мама. — Утонуть можно где угодно. Даже в луже», — и щипала меня за спину. В шутку, конечно.
Бекет Карашин
…Был у меня дядя, муж сестры моего отца. Тракторист. И зимой, и летом носил огромные кирзовые сапоги. Жил в другом селении, километрах в двадцати от нас. Летом он работал на сенокосе, а зимой волынил и бил баклуши. Притопав к нам пешком по зимнему снегу и оставив на нем огромные следы своих сапог, отлеживался, ел, да спал, как на курорте. Родители мои были всегда на работе, дома оставались мы с бабушкой.
– А…алло, это телефон доверия?
– Слушаю вас.
– Я… понимаете, я хочу покончить жизнь самоубийством.
– От вас жена ушла?
– Как вы догадались?
– Ну вы же не первый сюда звоните.
– Д-да… да, конечно, вы правы… То есть, на самом деле, она давно ушла, четыре года уже…
– И что ж вы только сейчас надумали?
Зима была, что говорят, сиротская.
Снег падал, таял и, взбитый дневной суетой, вскипал черноватой кашицей на грунте улиц и обочин. Почти всю зиму хлюпали по этой склизкой грязце. Но в середине промозглого февраля крепко дохнуло морозцем, обтянув талое ледяной коркой, густо намело пушистыми крупными хлопьями, – и тут же, как на грех, снова стало отпускать.
Катерина Кюне
Я очень хорошо помню тот момент, когда я поняла значение слова «никогда». Это не было результатом какого-то интеллектуального усилия. Я стояла у окна в нашей старой однокомнатной магаданской квартире и глядела во двор. Тогда уже было решено, что мы уезжаем из Магадана насовсем, были куплены билеты на самолет и они лежали у отца в шкафчике, где он хранил все важные документы и среди них – мое свидетельство о рождении, выданное девять лет назад.
Алишер Курбатов
Меня всегда тянуло на приключения.
В детском саду я всех постоянно подбивал на побеги, и пару раз мне это удавалось: как-то я уговорил самую красивую девочку из младшей группы уйти со мной на край света. Мы бродили по городу, взявшись за руки, а потом устали и заснули в огромном ковше экскаватора, прижавшись друг к другу, пока рабочие и экскаваторщик ушли на обед.
– Ну что, попался? – ласково сказал Пантюк, вынимая из крапивы щенка.
Разговаривал он редко – только с собаками, с Орликом и сам с собой: пробовал голос, как он там, эй? Голос глухо ворочался в голове, как в вате. Чужих, наружных звуков Пантюк почти не слышал.
Он долго вглядывался в движение травы, думая обнаружить суку с приплодом. Но та, видно, вовремя почуяла беду и загодя унесла щенков в другое место – всех, кроме одного. То ли не успела, то ли бросила.
Лучше весло, чем синицу, держать в руках.
Ольга Воронина
Журавля не поймала – обыденный женский крах.
Иногда так бывает – не вышло, не повезло.
Но не предлагайте синицу держать в руках,
Я же сильная дама – могу подержать весло.
Даже в парке могу постоять, постоять за себя,
Если кто-то съязвит – Что за девушка мол, с веслом.
Я к нему подгребу, но не насмерть, клянусь – любя,
Лишь огрею слегка…
Не судите меня потом!
Между нами «ФлоридаКон-2011» – последние мили марафонского забега Александр Росин ФлоридаКон-2011 Татьяна Гуржий К Егорушке Дым Отечества Ирина Нисина Жмеринка – Жмеринка: память детства Имя собственное Георгий Тарасов Два рассказа Новое имя Наталья Волнистая Мои истории… Руслит Кирилл Рябов Птица жизни Былое и думы Игорь Войтенко «Кубанские казаки» Новое имя Алексей Соколов Кризис среднего возраста…
Александр Росин
редактор
Настоящий марафон, то есть спортивный бег на дистанцию 42 км 195 метров, я видел однажды в городе Нэтик в штате Массачусетс. И мне этот вид спорта не понравился. Скучно, муторно и однообразно. В литературный марафон, который мы назвали «ФлоридаКон», я ввязался в ноябре прошлого года. И сейчас, когда до финиша осталось всего ничего, могу, как с трибуны, заявить: увлекательное это, дорогие товарищи, занятие. Я бы даже по-ленински добавил – «архи», архиувлекательное!
Read More “«ФлоридаКон-2011» – последние мили марафонского забега” »
Татьяна Гуржий
Пелагея Андреевна всю жизнь прожила неподалеку от Алма-Аты. Последние же годы провела у в Сибири. Неспокойно было пожилой женщине – болела душа. Покойный муж часто являлся во сне. «Поеду к Егорушке, – заявила Пелагея Андреевна детям, – хочу только рядом с ним лежать». Как не отговаривали ее, настояла на своем. Собралась в дорогу быстро – нехитрые пожитки поместились в небольшую хозяйственную сумку. Вечером села в самолет.
